Принцесса викингов - Симона Вилар (1996)

– Как ты мог так поступить со мной?!. – кричала она, вырываясь из его железных объятий, когда могучий конь увлекал их прочь от лагеря войск Роберта Нейстрийского. Ролло же отмалчивался, направляя скакуна на север, и лишь крепче сжимал ее стан, когда она начинала метаться в седле. В конце концов Эмма немного успокоилась, смирившись с неизбежным, и внезапно с изумлением почувствовала, что рада тому, что они вместе. Руки викинга были властны, но в них была и успокаивающая надежность, а сердце подсказывало ей, что ее похититель не причинит ей зла. Они столько пережили вместе, что все, сделавшее их врагами, осталось далеко в прошлом. Ролло не раз спасал и защищал ее, рискуя при этом жизнью. Успокоившись, Эмма поудобнее устроилась в седле и заявила, что намерена вздремнуть, раз изменить ничего нельзя. Ролло на это лишь негромко рассмеялся, добавив:

– Больше всего, Птичка, мне нравится в тебе то, что никогда не скажешь заранее, что придет тебе в голову.

Он, как всегда, пытался подразнить ее, но Эмму это не задело, ибо в голосе его была теплота. Она ощутила, как викинг расправляет складки ее плаща, заботливо укутывая ее, а затем почувствовала легкое прикосновение к волосам, растерянно поняв, что, по-видимому, это поцелуй. Почти отеческий, как те, которыми награждал ее аббат Ирминон, ее воспитатель… Ролло замучил его, допытываясь, где хранится золото монастыря… Нет, сейчас она не станет думать об этом. Надо продолжать жить. И, возможно, рядом с Ролло.

Весь остаток пути она продремала в его объятиях, пока на рассвете вдали не показалась земляная насыпь с частоколом – древний город Лаваль, в котором теперь хозяйничали норманны, подвластные Ролло.

На этом очарование и окончилось. Ролло, едва соскочив с коня, направился к бурно приветствовавшим его воинам, веселый и оживленный, будто и не проделал долгий путь верхом после изнурительного франкского плена. На испуганно озиравшуюся девушку он даже не глядел, а когда его соотечественники полюбопытствовали, что за рыжеволосая спутница сопровождает его, небрежно бросил, что это подарок для младшего брата.

Тогда Эмма еще не знала языка северян и не подозревала о своей участи. Оставаясь в полном неведении, она, утомленная дорогой, крепко уснула в отведенном ей срубе, а когда проснулась, узнала, что Ролло покинул Лаваль. Она не сразу поверила в это, сердилась, грозила и требовала немедленно позвать его сюда. Седоусый, кряжистый норманн с бритым по франкскому обычаю подбородком, усмехаясь, молча глядел на нее, а затем заговорил на самом ломаном франкском наречии, какое только Эмме доводилось слышать:

– Твой господин Ролло Нормандский отбыл в свой город Ру Хам. Меня зовут Ботольф Белый, но франки прозвали меня Ботто. Можешь и ты называть меня так. Именно мне многославный Ролло препоручил доставить тебя в Ру Хам, к его брату Атли, который избрал тебя для себя. Что ж, давно пришла пора младшему обзаводиться женщиной…

Эмма отказывалась верить. Действительно, Ролло не раз говорил ей, что она принадлежит его брату, которому он обещал сберечь ее. Но как могло быть, что после всего, что им пришлось пережить, он и в самом деле готов отдать Эмму другому? Ролло не щадил себя, оберегая ее, он был так заботлив… И так смотрел на нее!.. «Власть всегда была у тебя», – сказал он, и она оказалась настолько глупа, что поверила, позволила этой отравленной стреле вонзиться в ее сердце и убить в ней всю ту благородную ненависть, что стояла между ними. Больше того – она была готова принадлежать ему, отдать душу и тело!.. Язычник, мерзкий пособник дьявола!.. О, как же она его ненавидит!

Ее везли в Руан незнакомые ей норманнские воины. Они обращались с ней по-доброму, однако на каждом привале ее связывали, а рядом всегда находился бдительный страж.

– Почему бы вам и еще не увеличить мою охрану? – язвительно вопрошала Эмма у седоусого Ботольфа.