Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

Но в это самое мгновение бедный Канцлер, судорожно вздохнув, рухнул на колени. Я едва успел соскочить, прежде чем он повалился на бок. Глядя на ручьи крови, окрасившие в багряный цвет пыльные камни мостовой, я думал о том, что эта кровь могла бы быть моей. Я заглянул в глаза Канцлера, но их уже заволокла мутная пелена; верный мой товарищ был мертв.

ГЛАВА 25

Несколько часов спустя, когда жара уже пошла на убыль, я сидел в своем саду, в тени увитой плющом решетки. Зевакам на улице я сказал, что на меня напали грабители, чем вызвал немало крепких слов по поводу всякого сброда, поселившегося в бывшем монастыре. Владелец харчевни послал за повозкой, чтобы увезти тело лошади, которое перегородило узкую улицу. Я заплатил вознице. Мне отчаянно хотелось попросить его отвезти труп Канцлера ко мне домой, но я понимал, что это нелепо. Когда старого моего товарища погрузили и повезли на скотобойню, я уныло побрел к реке, чтобы нанять лодку. Мне приходилось то и дело смаргивать слезы, застилавшие глаза. От намеченного визита к леди Онор пришлось отказаться: костюм мой, запыленный и запятнанный кровью, никак не подходил для посещения Стеклянного дома. Да и сам я был слишком угнетен случившимся.

Стоило мне смежить веки, и перед внутренним взором вставали подернутые смертной пеленой глаза Канцлера. Причиной его гибели, помимо потери крови, несомненно, послужили испуг и переутомление. Я горько упрекал себя за то, что по такой жаре гонял старого коня через весь Лондон. Бедный мой друг, такой безропотный, надежный и верный. Юный Саймон не смог сдержать слез, когда я сообщил ему, что Канцлер погиб. Я и думать не думал, что мальчуган так привязан к старому коню; мне казалось, он отдает предпочтение молодой и резвой кобыле Барака.

Снова и снова я вспоминал день, когда купил Канцлера. Мне было тогда восемнадцать, я только что приехал в Лондон. То была первая лошадь, которую я приобрел самостоятельно. Какая гордость переполняла мое сердце, когда я вывел из конюшни белоснежного красавца с широкими копытами. С самых первых дней нашего знакомства Канцлер пленил меня своим умом и кротким нравом. Я хотел обеспечить ему спокойную старость, думал, что последние свои годы он проведет в холе и неге, мирно пощипывая травку на деревенской лужайке. Увы, этим мечтам не суждено было сбыться. На глаза вновь выступили слезы, и я поспешно вытер их рукавом.

За моей спиной кто-то осторожно кашлянул. Обернувшись, я увидел Барака, усталого и запыленного.

– Что произошло? – встревоженно спросил он. – Саймон сказал мне, что ваша лошадь погибла.

Я рассказал Бараку о своем столкновении с наемными убийцами.

– Черт, эти ребята не зевают! – пробормотал он, опускаясь на скамью рядом со мной. – Завтра придется сообщить графу еще одну скверную новость. И откуда только они узнали, что вы собираетесь в эти трущобы? Да, но ведь монастырские здания принадлежат Билкнэпу, – заявил Барак после минутного раздумья. – Значит, убийц подослал этот сукин сын.

– Билкнэп понятия не имел о том, что я собираюсь посетить его владения. Я думаю, Токи просто шел по моим следам. Я вел себя слишком беззаботно и не оглядывался по сторонам. Видите ли, в Городском совете у меня произошел не слишком приятный разговор с сэром Эдвином Уэнтвортом, который вывел меня из равновесия. Кстати, эти два мерзавца прекрасно знают, кто вы такой, – добавил я. – И знают, чем вы занимаетесь.

– Ничего удивительного. Как говорится, слухами земля полнится, – пожал плечами Барак. – А что вам удалось вытянуть из прекрасной леди Онор?

– Я ее не видел. В том состоянии, в каком я находился, мне было не до бесед со знатной дамой.

– У нас осталось всего восемь дней, – напомнил Барак и спросил, пристально взглянув мне в лицо: – Вы что, плакали?

– О бедном Канцлере, – ответил я осипшим от смущения голосом.