Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

Нахмурившись, я отложил письмо в сторону и принялся изучать подготовленные помощником документы. Они были написаны коряво, внизу одной из страниц красовалось грязное пятно. Неужели Скелли думает, что такое безобразие может пройти? Нет, ему придется все переделать, и я молил Бога, чтобы на сей раз он справился с этой задачей гораздо быстрее. Откинув бумаги в сторону, я взялся за тетрадь, в которой на протяжении многих лет вел записи из учебных судебных процессов и лекций. Полистал те старые страницы, которые были посвящены уголовному праву, однако они оказались слишком скудны, и я не нашел в них ничего о peine forte et dure.

Раздался стук в дверь, и вошел Годфри, мой ровесник и однокашник. Двадцать лет назад мы с ним были рьяными реформаторами. Однако в отличие от меня он не утратил ревностной веры в то, что с падением Рима в Англии может начаться новая эра всеобщего христианского благоденствия. Его узкое, с благородными чертами лицо было явно чем-то обеспокоено.

– Слыхал, что говорят?

– Что еще на этот раз?

– Вчера вечером под одним балдахином с Кэтрин Говард король отправился вниз по Темзе на званый обед в дом вдовствующей герцогини Норфолкской. Они плыли в королевской барже. На виду у всего Лондона. Теперь в городе об этом только и говорят. Не иначе как это был предумышленный жест. Король хотел, чтобы его увидели в обществе новой избранницы. Стало быть, женитьбе с Анной Клевской пришел конец. А союз с Говард означает возвращение к Риму.

Я покачал головой.

– Как же так! Еще во время майского рыцарского турнира рядом с ним была королева Анна. Нет, не может быть, чтобы из-за юной Говард король отказался от королевы. Господь свидетель, за восемь лет он сменил три жены. Нет, вряд ли он пойдет на этот шаг в четвертый раз.

– Думаешь, не пойдет? А ты представь на месте лорда Кромвеля герцога Норфолкского.

– Кромвель тоже бывает достаточно жесток.

– Но только в самых исключительных случаях. Когда это необходимо. Герцогу же в этом вопросе он и в подметки не годится. – Мой приятель сел напротив меня.

– Знаю, – тихо ответил я. – Такой репутации, как у герцога, нет ни у одного тайного советника.

– Кажется, он будет званым гостем на обеде судебных старшин в это воскресенье?

– Да. – Я сделал недовольную гримасу. – Мне представится случай впервые воочию его увидеть. Не слишком радужная перспектива. Тем не менее хочу заметить тебе, Годфри, король никогда не поворачивает часы вспять. Мы получили английскую Библию, а лорд Кромвель – графство.

– Чует моя душа, беды нам не миновать, – покачал головой мой собеседник.

– За последние десять лет беда стала нашей постоянной спутницей. Что ж, коль Лондон занят обсуждением новой темы, возможно, это охладит его пыл по отношению к Элизабет Уэнтворт. – Накануне я рассказал моему давнему приятелю о том, что взялся вести ее дело. Я посетил ее в Ньюгейте. Она не проронила ни слова.

– Тогда ей не миновать пытки, – уверенно заявил он.

– Послушай, Годфри, мне нужно сослаться на какой-нибудь показательный случай в судебной практике. Я хочу заявить, что ее молчание вызвано сумасшествием. И убедить судей, что помешанных подвергать пытке нельзя.

Он уставился на меня большими серо-голубыми глазами. И я невольно отметил, что его взгляд слишком невинен для человека, столько лет отдавшего служению закону.

– А она и впрямь не в себе?

– Возможно. Был такой судебный случай, я в этом уверен.

Я поглядел на него с надеждой: Годфри обладал великолепной памятью и помнил все судебные процессы.

– Да, верно, – сказал он.

– Придется мне воспользоваться библиотекой.

– Когда, говоришь, состоится суд? В субботу? Слишком мало времени. Я помогу тебе.