Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

– Мне уже лучше, – ответил я. – Не знаю, что со мной было. Наверное, последствия жары и усталость. Но расслабляться сейчас никак нельзя. Очень может быть, сегодня ночью мы сумеем разрешить хотя бы одну загадку.

Мы вновь миновали Бадж-роу и прошли по узкой темной аллее. На калитке фруктового сада висел новый замок, но Барак открыл его с той же легкостью, что и прежний. Петляя меж деревьев, мы приблизились к стене, за которой начинались владения Уэнтвортов. Барак вновь сделал из своих рук ступеньку и помог мне взобраться. Я подтянулся и оперся руками на стену, причем спину мою пронзила такая резкая боль, что мне пришлось сжать зубы.

Бросив взгляд в сад, я понял, что там кто-то есть. По дорожке двигались два темных силуэта, в руках у одного была лампа. До меня донеслись приглушенные голоса. Вглядевшись получше, я различил, что это Нидлер и матушка Джозефа.

«Странно, что старуха, которая едва передвигается, опираясь на палку, не боится разгуливать в темноте», – пронеслось у меня в голове.

Потом я вспомнил, что для ее слепых глаз не существует различия между тьмой и светом. Я сделал Бараку знак не двигаться и застыл в весьма неудобном положении, ногами опираясь на его переплетенные руки, а руками вцепившись в край стены. Опасаясь, что мое бледное лицо слишком заметно в темноте, я низко пригнул голову и замер в ожидании. Темные волосы никак не могли меня выдать.

– Она орала на меня как безумная, – расслышал я слова Нидлера. – Мне с ней больше не справиться. Девчонка постоянно дерзит, но я чувствую, она до смерти испугана. И Эйвис тоже.

– Мне надо крепче держать девочек в узде, – со вздохом изрекла старуха.

Они были теперь совсем близко от стены, и, несмотря на риск быть замеченным, я немного приподнял голову и вгляделся в их лица, освещенные мигающим светом лампы. Грубые черты Нидлера выражали величайшую озабоченность. В лице старухи, бледном и нахмуренном, было что-то дьявольское.

– Мы должны помочь им, Дэвид, – прошамкала старуха и вдруг резко остановилась и, как мне показалось, прислушалась. На память мне пришли рассказы о чрезвычайно остром слухе, которым наделены слепые.

– Что такое? – насторожился Нидлер.

– Ничего, – покачала головой старуха. – Какой-то шорох. Наверное, в сад забралась лиса.

К моему великому облегчению, они повернули назад и двинулись в сторону дома. Дальнейшего их разговора я не слышал. До меня донесся лишь звук захлопнутой двери. Вскоре после этого во всем доме погас огонь. Я неловко соскочил на землю. Барак со стоном потер затекшие руки.

– Господи боже, какой вы тяжелый, – прошептал он. – Я уж думал, мои бедные запястья не выдержат и переломятся.

– Понимаю, что вам пришлось нелегко, Барак. Но я никак не мог пошевелиться. Старая карга сразу бы это услышала.

– А какого черта ее понесло ночью в сад?

– С ней был этот каналья дворецкий. Насколько я понял, они хотели поговорить без посторонних ушей. Разговор их я слышал лишь урывками. Но, несомненно, речь шла о юных леди, внучках старухи. О том, что они обе чего-то боятся.

Мы притаились за стеной, выжидая. Все было тихо. Лишь сова, похожая в темноте на белый призрак, устремилась вниз с одной из ветвей, и какой-то маленький зверек жалобно взвизгнул, извиваясь в ее острых когтях. Наконец я вновь вскарабкался на стену. Дом был погружен в темноту и безмолвие, силуэт колодца отчетливо вырисовывался в лунном свете.

– Собак не видно и не слышно, – шепотом сообщил я.

Барак подтянулся на руках и уселся на стену рядом со мной. – Странно, – пробормотал он. – Казалось бы, после того, как в сад кто-то пытался проникнуть, они должны были выпускать собак на ночь.

– Казалось бы, так. Однако они этого не сделали.

Барак извлек из сумки два жирных куска мяса, завернутых в бумагу, развернул и бросил на лужайку. Затем он вытащил из кармана камень и метнул его в ствол дерева. Камень отскочил с громким стуком.