Темный огонь - Кристофер Сэнсом (2006)

Серьезное выражение лица олдермена не предвещало ничего хорошего. Я мысленно выругался. Если слухи о происшествии в соборе уже дошли до Джефсона, он мог позвать констебля или даже приказать прохожим задержать нас. Перспектива уличной драки отнюдь не казалась мне заманчивой. Барак, как видно, разделял мои опасения. Рука его потянулась к рукояти меча.

– Я уполномочен передать вам, сэр, что Городской совет чрезвычайно вам благодарен…

– За что?

– За то, что вы приказали сохранить те старые камни, что нашли в Лудгейте. Представьте себе, они действительно являлись частью древней синагоги. Подобные древнееврейские письмена имеют огромную историческую ценность. Во всем Лондоне не найдется другого такого образца.

Я едва сдержал вздох облегчения.

– Я счастлив, что оказался полезным Городскому совету, сэр. Но сейчас у меня срочные дела и…

– Мы обязательно выставим эти камни на всеобщее обозрение в Гилдхолле, – перебил меня олдермен. – Да, теперь с евреями, слава богу, покончено навсегда. Но эти камни – часть истории Лондона, и с ними следует обращаться бережно.

– Да, разумеется. Благодарю вас, мастер Джефсон, и прошу меня извинить.

Поклонившись на прощание, я повернулся и бросился прочь, не дав олдермену и рта раскрыть.

– Старый болван, – процедил Барак, когда мы отошли на достаточное расстояние. – Я хотел залепить ему хорошую затрещину. Чтобы знал, что с евреями еще не совсем покончено.

– Рад, что вы удержались от этого желания. Барак указал на человека, продававшего эль из бочонка.

– Я умираю от жажды.

Я тоже отчаянно хотел пить, и мы жадно осушили по пол пинты эля. Оторвавшись от деревянной кружки, я окинул взглядом улицу, ведущую к реке. В какое-то мгновение я ощутил на себе чей-то взгляд, однако в потной, озабоченно снующей толпе не мелькнуло ни одного знакомого лица.

Соляная пристань представляла собой широкий трехсторонний причал, предназначенный для разгрузки небольших судов. Целая улица складов тянулась по одной ее стороне до самого Куинхита. Мы двинулись вдоль пристани, где с двух морских судов матросы сгружали апельсины, и принялись высматривать склад под названием «Пеликан».

Склад оказался последним; то было внушительных размеров четырехэтажное здание, построенное из красного кирпича. На одной из стен красовалась поблекшая вывеска, изображавшая птицу с огромным мешком под клювом. Окна защищали от воров толстые решетки и ставни, на дверях висел надежный замок. Хотя в ближайших складах кипела жизнь, здесь, судя по всему, не было ни души.

Одна из стен выходила прямо на реку. Я остановился, глядя на мутную коричневую воду. Был час отлива, и вода отступила, обнажив покрытую зеленоватой слизью нижнюю часть стены. Вглядевшись, я заметил на уровне первого этажа открытый люк, из которого торчала лебедка. Вероятно, люк использовали для того, чтобы поднимать товары с лодок. С лебедки свисала длинная веревка, которой играл прохладный ветер, налетавший с реки.

– Никаких признаков жизни, – сообщил Барак, подходя ко мне. – Я стучал в дверь, но безрезультатно. И знаете, судя по гулкому эху, этот склад совершенно пуст. Ну что, попытаться взломать замок?

Я кивнул. Барак извлек из кармана небольшой металлический инструмент и принялся возиться с замком. Справиться с ним оказалось куда труднее, чем с тем, что висел на крышке колодца в саду Уэнтвортов. Пока Барак пыхтел над замком, я обеспокоенно озирался по сторонам. К счастью, матросы, разгружавшие корабли, не обращали на нас ни малейшего внимания.

– Надеюсь, на сей раз эти ублюдки не успели нас опередить, – пробормотал Барак. – Знай они только, что мы направляемся на склад, наверняка попытались бы перепрятать аппарат и остатки греческого огня.

– Из наших врагов остался в живых только Токи, – заметил я и про себя подумал, что даже в одиночку этот мерзавец представляет собой немалую опасность.

Наконец замок звякнул и упал на землю.