Скала - Питер Мэй (2012)

Стол стоял под окном в бывшем кабинете мистера Макиннеса, погребенный под кипой бумаг и журналов. В лотках скопились оплаченные и неоплаченные счета. Фин спал в этой комнате прошлой ночью, но на стол даже не обратил внимания. Кресла, которое раньше стояло у стола, нигде не было видно. Между тумбами примостился обычный старый стул. Фин выдвинул его и сел. В левом ящике стола обнаружилась папка, полная домашних бумаг. Полицейский быстро просмотрел их — ничего интересного. Правый ящик стола оказался заперт.

— У тебя есть ключ?

— Нет.

— Тогда мне нужна крепкая отвертка или долото.

Маршели молча повернулась, вышла и почти сразу вернулась с большой отверткой. Фин вставил ее в щель между верхом ящика и самой тумбой, направил под углом вверх и нажал. Дерево треснуло, замок поддался, и ящик открылся. Внутри к рейке были подвешены специальные папки — желтые, синие, розовые. Фин просмотрел их одну за другой. Счета, инвестиционные документы, письма. Газетные статьи, скачанные из интернета. Фин замер; стало так тихо, что было слышно его дыхание — быстрое, неглубокое. Он выложил все статьи на стол. «Геральд», «Скотсман», «Дейли рекорд», «Эдинбург ивнинг ньюс», «Глазго ивнинг таймс». Все газеты — за конец мая и начало июня. «Выпотрошенный труп найден на Лейт-Уок», «Эдинбургский Потрошитель», «Задушен и изуродован», «Смерть в тени креста». «Полиция сделала заявление в связи с убийством на Лейт-Уок»… Больше двух дюжин статей, и все — за те три с небольшим недели, когда газеты больше всего писали об убийстве. Потом первые страницы оккупировали новости о скором повышении налогов. Фин ударил кулаком по столу, кипа журналов соскользнула на пол.

— Фин, бога ради, объясни мне, что происходит! — в голосе Маршели прорезались истерические нотки.

Фин уронил голову на руки и крепко зажмурился:

— Артэр убил Ангела Макритчи.

В комнате воцарилась плотная тишина. Голос Маршели, такой тихий, едва смог прорезать ее:

— Зачем?..

— Только так он мог выманить меня на остров, — Фин поворошил распечатки статей, несколько листов закружились в воздухе. — В газетах писали об убийстве в Эдинбурге, во всех кровавых деталях. Писали и о том, что расследованием руковожу я. Если здесь, на Льюисе, обнаружат еще одно тело, а почерк убийцы будет таким же странным, сколько шансов, что я приму участие в расследовании? Да еще если убили моего одноклассника. Риск был, но он оправдал себя. Я приехал.

— Но зачем?.. Фин, я не могу поверить в то, что ты сейчас сказал! Зачем ему, чтобы ты приехал?

— Чтобы рассказать мне про Фионлаха. Чтобы я узнал, что он — мой сын, — Фин вспомнил, что сказала Донна Мюррей: «Он как будто вымещал грехи отца на сыне».

Маршели тяжело опустилась на край кровати, закрыла лицо руками:

— Я не понимаю.

— Ты говорила, он бьет Фионлаха, чтобы отомстить тебе. На самом деле он хотел отомстить мне. Все эти годы он мысленно пинал и колотил меня, а не ребенка. Ему было важно, чтобы я узнал про сына до того, как… — и он замолчал. Высказать эту мысль у него не хватило духу.

— До того, как что?

Фин медленно повернулся к Маршели:

— Он спокойно сдал пробу ДНК для полиции. Знал, что к моменту разоблачения уже будет на острове. И мы его не остановим.

Маршели резко встала — она поняла, что пытается сказать Фин.

— Останови его! Останови!

Он покачал головой:

— Вот почему Артэр не взял с собой лекарство. Зачем оно ему, если он решил не возвращаться?

Фин взглянул на часы и встал, запихивая бумаги обратно в папку. Снаружи задувал сильный ветер. Видно было, как волны разбиваются о берег, оставляя на нем белую пену. Он повернулся к двери, и Маршели схватила его за руку:

— Куда ты?

— Я постараюсь не дать ему убить нашего сына.

Она закусила губу, чтобы перестать всхлипывать. По ее щекам текли слезы.

— Зачем, Фин?.. Зачем он это сделал?