Не выходи из дома - Сьюзен Льюис (2016)

Через пару минут, когда мисс Кендрик, коренастая, но эффектная молодая девушка, вошла в автобус, на телефон Шарлотты пришел снимок Лиама, славшего воздушный поцелуй.

Шарлотта выглядела так, будто вот-вот свалится в обморок.

– Господи! Это он! – пробормотала она. – Я так хочу переспать с ним…

– А теперь убрали телефоны, – велела мисс Кендрик, – и достаньте ваши экземпляры пьесы. Порепетируем прямо во время поездки.

– О, нет! – запаниковала Шарлотта. – Я должна отправить ему снимок.

– Отправишь, когда доберемся, – посоветовала Пейдж. – Мы сможем уйти в уборную или куда-нибудь еще.

Поскольку вторым вариантом была конфискация телефона, то Шарлота сумела быстренько набрать: «Не могу говорить. Позже. Ш.» прежде, чем переключить мобильный в беззвучный режим.

Когда мисс Кендрик велела водителю трогаться и началась их пятнадцатиминутная поездка в Суонси, Пейдж уставилась в окно, она надеялась, что учительница выберет кого угодно, кроме нее, чтобы вести репетицию. Увы, телепатия не сработала, поскольку не успели они проехать и полмили, как Пейдж торжественно вручили микрофон, и мисс Кендрик сказала:

– Помоги нам найти нужное настроение первыми строками, Пейдж. До слов «и грезит о…», а потом мы обсудим синтаксис. Полагаю, все в курсе, что значит «синтаксис»? Руби, расскажи-ка нам!

– Ну… это типа грамматика, мисс.

Мисс Кендрик вздохнула.

– Пока что хватит и такого ответа. Пейдж, начинай.

Пытаясь не думать о кислых мордах вокруг и смешках за спиной, Пейдж собралась с духом и начала очень тихо: «Начнем с самого начала… стояла весна, безлунная…

– Погромче, ничего не слышно! – крикнули из конца салона.

– Эти слова и нужно произносить тихо, – напомнила им мисс Кендрик. – Но, может, чуть-чуть прибавишь громкости, Пейдж?

Пейдж хотелось всучить микрофон обратно и попросить учительницу передоверить это кому-то другому, однако она заставила себя начать сначала. Она дошла уже до слов «слепые, как капитан Кэт», и тут тихий хор голосов начал подвывать и мяукать[38].

– Хватит! – рявкнула мисс Кендрик. – Кто это делал, поднимите руку!

Никто не поднял.

Мисс Кендрик подождала, глаза ее сверкали от гнева. Она обожала Дилана Томаса, писала от него кипятком, как однажды сказал Каллум, поэтому подобное отношение к его труду – это тяжкое преступление, практически сродни тем, что караются смертной казнью.

– Я не знаю, кто издавал эти звуки, – елейным голосом проворковала Келли Дарем, – но проблема не в пьесе, а в голосе Пейдж, от него хочется выть, знаете, как собакам, когда они слышат, как кто-то фальшивит.

Остальные рассмеялись, а Пейдж покраснела до корней волос. Мисс Кендрик сказала Келли:

– За подобное глупое и неприятное замечание ты только что заслужила выговор. А теперь, пожалуйста, соблюдайте тишину, пока Пейдж закончит вступление.

Пейдж удалось все-таки преодолеть вступление, в основном потому, что она каким-то чудом растворилась в словах, словно находилась в предрассветном Лларегубе, а не среди врагов в школьном автобусе.

– Мисс? – крикнул кто-то из мальчиков позади нее. – А вы знали, что Лларегуб – это анаграмма и значит…[39]?

Все заржали, а мисс Кендрик закатила глаза:

– Ты будешь повторять это каждый раз, когда мы читаем пьесу, Майкл?

Гордый тем, что брань сошла ему с рук, Майкл Предди встал и поклонился.

– Думаю, Пейдж нужно продолжить! – крикнула Бетани Гейтс.

– Да, определенно, – согласилась Келли Дарем. – Все роли.

– Пейдж, Пейдж, Пейдж, – начали скандировать дармиты.

Понимая, что они делают это, чтобы унизить ее, Пейдж умоляюще взглянула на мисс Кендрик.

– С Пейдж достаточно! – Мисс Кендрик перекрикивала шум. – Мы уже почти доехали, отложим дискуссию на обратную дорогу.

Глаза Пейдж с тревогой расширились, когда она бросила взгляд на Шарлотту.