Маяк - Филлис Джеймс (2008)

— Я подумал, что было бы полезно прочесть тот роман, — сказал Бентон. — Так что я взял книгу в библиотеке. У них тут есть все книги Оливера — в твердых обложках. Я кончил читать ее около двух ночи. Один из эпизодов — изнасилование Донны, шестнадцатилетней девушки, во время школьной экскурсии. Написано с необычайной силой. Ему удается передать происходящее сразу с двух точек зрения — мужчины и девушки — одновременно, в смешении эмоций… Мне такое в романах раньше никогда не встречалось. Как литературный прием это просто блестяще.

— Избавьте меня от литературных приемов, — сказала Кейт. — Займемся делом. Начнем с хлебной духовки в камине. Он мог вынуть пару кирпичей.

Железная дверца духовки была закрыта, внутри — темно. Бентон достал фонарик из следственного чемоданчика Кейт и принес его в гостиную. Сильный луч осветил пустую духовку.

— Взгляните, не вынимаются ли какие-нибудь кирпичи, — сказала Кейт.

Бентон принялся перочинным ножом обследовать залитые раствором швы между кирпичами. Кейт молча ждала. Примерно через минуту он сказал:

— Кажется, я что-то нашел. Один кирпич вынимается, а за ним — отверстие.

Засунув в отверстие руку, он вытащил конверт. В конверте лежали два листка бумаги: свидетельства о рождении Бэллы Марты Пэджетт, появившейся на свет 6 июня 1962 года, и Уэйна Дэниела Пэджетта, родившегося 9 марта 1978 года. В свидетельстве о рождении Дэна Пэджетта графа, где должно стоять имя отца, пустовала.

— Интересно, почему он решил их спрятать? — сказал Бентон.

— А он счел их уличающими доказательствами. Поскольку он убил Оливера, их родственная связь из возможности вытащить счастливый билет превратилась в опасную улику. Вот ведь ирония судьбы, а? Если бы тетка Дэна не настояла на том, чтобы Пэджетт и его мать отказались носить свои первые имена, ее бы по-прежнему звали Бэлла. Может быть, это задело бы какие-то струны в душе Оливера. Ну что, есть там, в отверстии, еще что-нибудь?

— Ничего, мэм. Я просто проверяю остальные кирпичи.

Но больше ничего обнаружить не удалось. Они уложили свидетельства в пакет для вещдоков и перешли на кухню. Кейт поставила следственный чемоданчик на столешницу около раковины, а Бентон положил рядом свой фотоаппарат.

Кейт сказала так тихо, будто боялась, что ее кто-то может услышать:

— Попробуем поискать в холодильнике. Если образцы крови все еще у Пэджетта, он мог подумать, что кровь надо держать в холодном месте.

Голос Бентона был более естественным, уверенным и сильным.

— Но разве кровь обязательно должна быть свежей для анализа ДНК, мэм?

— Надо бы это знать, но я не помню. Может быть, и нет. Но он мог так подумать.

Они натянули перчатки. Кухня была маленькая, очень просто обставленная, с деревянным столом и двумя стульями. Рабочие поверхности, пол и плита были чистые. Рядом с дверью стоял мусорный бачок с ножной педалью. Бентон поднял крышку, и они увидели осколки фарфоровых фигурок. Дама с мотыгой была обезглавлена, голова ее нелепо жеманилась на горке изорванных страниц.

Бентон пошевелил пальцем обрывки бумаги:

— Значит, он разбил последние принадлежавшие матери безделушки и изорвал роман Оливера. Уничтожил то, что оставалось от двух людей, которых он винит в том, что они испортили ему жизнь. От его матери и Натана Оливера.