Убить Ангела - Коломба Каселли (2019)

От расстройства бывший полицейский снова начинает слышать голоса и видеть танцующие цветные пятна. Он закрывает глаза и затыкает уши руками. Он знает, что все бесполезно, но это приносит хоть немного облегчения. В голове кипит водоворот огней и звуков, шепота, ослепительных цветов, фрагментов воспоминаний и образов никогда не виданных краев. Тяжело втянув в себя воздух, он прячет лицо в ладони и падает на колени.

Таким его и находит Девочка.

– Вставай, – говорит она, положив руку ему на плечо.

Как всегда рядом с Девочкой, вспышки перед глазами мужчины бледнеют, а голоса умолкают. Бывший полицейский поднимается на ноги и улыбается. Девочка, как всегда, не отвечает на улыбку, а только пристально глядит на него своими огромными глазами. Ее бледное лицо с обескровленными губами обрамляют отросшие волосы.

– Вот, поешь, – говорит она, протягивая ему бумажный пакет. В пакете лежат хлеб, две банки с мясными консервами и несколько сморщенных яблок.

– А ты? – спрашивает он.

Девочка пожимает плечами. Она не голодна. Она никогда не бывает голодна.

– По телевизору показывали взрыв. Столько смертей…

– Не думай об этом, – не меняясь в лице, говорит она и снимает пальто. Ее худенькое тело сильнее стального прута. Кроме волос, со времен Коробки в ней ничего не изменилось: та же скованность, та же бесполая фигурка. Она по-прежнему молчалива и не произносит ни одного лишнего слова. Когда башмачник перерезал себе горло, она сказала лишь, что не каждой птице удается выжить, вылетев из клетки. «Но ты выживешь, – добавила она тогда. – Потому что ты мне нужен».

Девочка аккуратно складывает пальто и кладет на край стула, а затем поднимает с пола и ставит на стол ящик с инструментами. Осмотрев содержимое, она мягким, выверенным движением достает плоскогубцы. У полицейского сводит живот. Хлеб становится ему поперек горла. Ему стыдно за свое трусливое молчание, но он знает, что все равно не смог бы ее остановить. Да и потом, им нужны деньги, а на другую работу, кроме той, что нашла Девочка, они, беглецы, не устроятся.

Девочка открывает дверь в чулан, и ее тень падает на лицо запертого там человека. На привязанном скотчем к стулу мужчине нет ничего, кроме трусов. Его рот туго зажат обмотанной в несколько оборотов вокруг затылка клейкой лентой. На месте одного глаза зияет покрытая кровавыми струпьями пустая глазница, другой распахнут от ужаса. Его мочевой пузырь самопроизвольно опорожняется, и на трусах расплывается мокрое пятно.

Равнодушная к смраду пота и мочи, Девочка хватает его за левую руку. Связанный мужчина пытается вырваться, но ему это не удается. Он невнятно мычит. Оставшийся на кухне бывший полицейский догадывается, что означает бормотание пленника: он спрашивает за что. Спрашивает, чего они от него хотят.

«Еще рано для вопросов, – объясняла бывшему полицейскому Девочка. – Он пока не готов отвечать».

«Мне он кажется вполне готовым, – возражал полицейский. – Может, хотя бы попытаемся?»

«Рано». Девочка никогда не меняет тона, даже когда говорит с ним. Даже когда ей приходится разжевывать ему очевидные истины – например, как сломить волю человека.

Бывший полицейский не знает, где она этому научилась. Не знает он и того, каким образом она пережила казнь в Коробке и освободила его. Главное, что ей это удалось, и бывшему полицейскому остается только верить в нее. Повиноваться ей и надеяться на ее милосердие.

Девочка прижимает плоскогубцами левый мизинец связанного мужчины. Тот начинает мычать еще громче, невразумительно умоляя о пощаде. Девочка медленно качает головой.

– Рано, – говорит она, смыкает плоскогубцы и готовится к долгой ночи.

1