Убить Ангела - Коломба Каселли (2019)

– Ему туго пришлось. За эти годы мы несколько раз встречались, но скорее случайно. Ползарплаты у него уходило на алименты бывшей, а другую половину он спускал на свою любовницу-кубинку.

– Ты не знаешь, у охранников есть постоянное расписание вахт? – спросил Данте Коломбу.

– Обычно да.

– Значит, Муста должен был убить охранника, чтобы тот не заговорил. Остальное было сопутствующим ущербом, – заключил Данте.

– Вы не можете быть в этом уверены, гений, – сказал Эспозито.

– Именно поэтому ты сейчас поедешь с нами к его вдове, – сказала Коломба. – Возможно, она согласится побеседовать со старым другом.

8

Район Монти находился всего в двадцати минутах ходьбы от отеля Данте, но Коломбе не хотелось тащить за собой недовольного Эспозито. Она снова воспользовалась своим автомобилем, хотя из-за Данте ехать пришлось медленнее обычного: его внутренний термометр снова приближался к тревожной отметке.

Охранник жил на одной из типичных для Рима двуликих улиц, где муниципальные многоквартирные дома соседствовали с роскошными палаццо. Дом Камприани, находившийся на задах крытого рынка, относился к числу наименее благополучных. Подъезд перегораживали припаркованные на тротуаре машины, а въезд на боковую улицу был перекрыт ограждением стройплощадки. Мельком взглянув на сумрачный вестибюль с неровными стенами, Данте объявил, что подождет снаружи.

– О’кей, – сказала Коломба.

– Держи мобильник включенным, чтобы я слышал ваш разговор. А еще лучше включи камеру.

– Ага, разбежался.

Дверь квартиры на пятом этаже открыла смуглая женщина лет сорока с покрасневшими от слез глазами. Йоани, прожившая с Камприани больше десяти лет, нетвердо стояла на ногах, и Коломба поняла, что та приняла какие-то успокоительные или перебрала с выпивкой. По всей вероятности, и то и другое. Тесная квартирка была завалена цветами и похоронными венками, а на стене в прихожей над печальной электрической свечкой висела фотография охранника. По работе Коломбе нередко доводилось навещать людей, которые недавно понесли утрату, но к такому не привыкаешь. Она не могла не размышлять о том, как отныне пойдет жизнь в этих домах, где привычный распорядок нарушился навсегда.

Несмотря на свое несколько помутненное состояние, первый, самый острый приступ горя Йоани, казалось, уже пережила. Она обнялась с Эспозито, который неуклюже принес ей соболезнования, после чего усадил ее на кухне и сказал, что им необходимо поговорить.

– Послушай, это наверняка пустяки, и нам жаль тебя беспокоить, но мы проверяем кое-какие детали убийства Уолтера. Есть пара моментов, которые мы хотим…

– Вас интересует та женщина, да? – заплетающимся языком спросила Йоани. Несмотря на заметный карибский акцент, по-итальянски она говорила отлично. – Так и знала, что без нее не обошлось.

Эспозито обернулся и взглянул на Коломбу.

– О какой женщине вы говорите? – спросила та.

Йоани молчала.

– Ну же, Йо. – Эспозито взял ее за руку. – Все останется между нами.

– Кому какое дело до слов кубинской шлюхи? – сказала Йоани, глядя в пустоту.

– Ты с кем-то об этом говорила? – спросил Эспозито.

– С толстушкой. Судьей.

«Спинелли», – без особого удивления подумала Коломба.

– И что вы ей сказали?

Йоани высморкалась и продолжила говорить:

– Все думают, что я была с Уолтером, потому что он меня содержал, но это не так. Я его любила. И ревновала.

Она рассказала, что в последнее время ее сожитель постепенно скатывался в депрессию. С тех пор как ему исполнилось шестьдесят, он чувствовал себя старым неудачником, впал в апатию и охладел к сексу. Но в последние две недели Камприани как будто снова стал мужчиной, в которого Йоани влюбилась на Кубе пятнадцать лет назад. Она особо подчеркнула, что на родине работала учительницей начальной школы, а вовсе не была проституткой.