Ничего не говори - Брэд Паркс (2019)

– Кит Блум, – добавил я, – он был… прекрасный спортсмен, играл в футбол, но вырос в одном из тех районов, где судьба слишком часто бросает молодым людям вызов. Кит впутался в какое-то дело и попал в полицию. Поскольку ему к тому времени уже исполнилось восемнадцать, под категорию малолетних преступников он больше не подпадал. Мы много говорили о том, что с ним произошло, и он понимал, насколько все это было серьезно. Мне удалось убедить Кита искренне поговорить с судьей, который должен был вынести ему приговор. Я думаю, всем было ясно, что этот случай определял, по какому пути пойдет вся дальнейшая жизнь Кита. И судья… судья его пожалел, хотя это и противоречило всем нормам закона. В итоге парень поступил в колледж и, как член футбольной команды, получил стипендию. Теперь преподает математику в школе и тренирует футбольную команду, наставляя на путь истинный таких же трудных подростков, каким когда-то был сам. Одним словом, приносит много пользы. И я гарантирую, что если бы он тогда сел в тюрьму…

– То приобрел бы там навыки, каких не дают в колледже, – перебил меня Байерс.

– Совершенно верно. Понимаете, тот судья увидел перед собой не просто очередного проблемного черного подростка, а человека с огромным потенциалом. И Кит в конце концов оправдал оказанное ему доверие. Мне кажется… что я нечасто вижу на скамье подсудимых таких, как Кит Блум. Но вчерашний подсудимый мне его чем-то напомнил. На суд пришла вся его семья. До ареста у него была постоянная работа. Мне показалось, что если я дам ему шанс, он оправдает оказанное ему доверие точно так же, как его когда-то оправдал Кит.

– Иными словами, вы хотите сказать, что приняли решение в согласии с совестью?

– Совершенно верно. Я бы назвал этот вердикт в высшей степени личным.

Моя история Байерса явно тронула, струны были задеты. Он выразил свое одобрение, и я убедился, что в ближайшие дни никаких действий против меня предприниматься не будет.

Мы закончили разговор, обменявшись формулами вежливости, и, повесив трубку, я задумался над тем, какую цепь событий я только что запустил.

Вполне возможно, что главный судья округа, отныне убежденный, что я руководствовался самыми благими намерениями, будет держать удар до тех пор, пока Майкл Джейкобс и Нил Кизи не устанут от этой возни и не найдут себе другого мальчика для битья. Если мои надежды оправдаются, я смогу сказать, что увернулся от града летящих в меня пуль: меня оставят в должности судьи достаточно долго для того, чтобы я вынес требуемое решение и тем самым спас Эмме жизнь.

Но возможен и другой вариант – Байерс обнаружит, что история Кита Блума – это на сто процентов выдумка.

И в этом случае каждая из этих пуль попадет мне точно в сердце.

Я даже не попытался добежать до туалета, а сразу поднес к подбородку мусорную корзину и блевал до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.

Глава 20

Спустя полчаса, избавившись, как смог, от остатков рвоты и кислого привкуса во рту, я без сил сидел, обмякнув, в кресле, как вдруг в дверь тихо постучали.

Это была не Джоан Смит – она стучала гораздо решительнее. А нарушать мой покой, когда дверь кабинета была закрыта, имел право только один человек, кроме нее. Поэтому я ответил:

– Входите, Джереми.

Джереми Фриланд вошел, прячась за загадочной улыбкой.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал он, – но у нас столько всего происходит, я просто решил узнать, как вы.

– Спасибо, – ответил я, надеясь, что он не почувствует витающего в воздухе запаха тошноты, – садитесь.

Он послушно опустился на стул, закинул ногу на ногу и сцепил на колене руки.

– Я слышал, вам звонил судья Байерс, – исподволь начал он, изображая небрежность.

Джереми, конечно, уже сделал выводы – спорный приговор плюс звонок главного судьи равняется выволочке – и захотел проверить, целиком с меня спустили шкуру или что-то осталось.