Расправить крылья - Елена Левашова (2021)

Очевидно, Снежка кладет телефон подальше, отвлекаясь на свои прямые обязанности патологоанатома. Но я все равно слышу ее шаги, скрежет ужасных металлических весов и голос, обращенный к санитару:

— Андрюха, запиши: один килограмм четыреста девяносто грамм. Все, Лизок. — А это уже бросает мне. — Я вся твоя. Мою руки и сажусь тебя слушать.

— Снежана, я последнюю неделю почти не ем, — начинаю исповедь. — Похудела на четыре килограмма, голова кружится, тошнит так, что мне хочется убивать… Нет, сначала убить Мистера Жиголо, за то, что он такое со мной сотворил, а потом… всех остальных.

— Говорить собираешься ему, Лиз?

— Нет конечно. А зачем?

— Послушай, ты можешь приехать ко мне? — оживляется Снежок.

— В окружную? А вдруг я его там встречу? И... зачем?

— Сходим на УЗИ, посмотрим, все ли в порядке. Я надеюсь, ты не собираешься избавляться от ребенка? — опасливо интересуется подруга.

Знаете, ее вопрос меня ошарашил… Невольно кладу ладонь на живот и легонько поглаживаю его… Что, если у малыша будут такие же, как у Егора зелено-карие глаза? Или высокий рост и широкий разворот плеч? Губы с чуть более пухлой нижней губой? Улыбка, от которой я растаяла, как свечной воск от огня. Я не мечтала о таком подарке судьбы, как ребенок, но Егор мне его подарил. Или судьба подарила, хотя нет — звучит слишком пафосно. Скорее моя несдержанность и безрассудность сыграли со мной дурную шутку.

— Нет. Я твердо решила рожать.

— Я запишу тебя на осмотр, а ты приводи себя в порядок и дуй ко мне.

— Принято, босс! Уже вызываю такси. — Рапортую я.

— Твой Виноградов мог бы вместо своих кошмарных цветов подарить тебе машину! — усмехается Снежка. — Лиза, ты знаешь, какие цветы самые красивые?

— Пионы, ландыши, розы… — перечисляю я. — Только без блесток и упаковки.

— Ошибаешься, Эльза! Самые красивые цветы те, что небрежно приклеили скотчем на капот новенького автомобиля.

— Да ну тебя, Снежок.

Я сижу перед «самым опытным и лучшим врачом» женской консультации при окружной больнице с видом провинившейся школьницы. Тереблю краешек пояса голубого хлопкового прямого платья с романтичным названием «Миранда» — одного из лучших моделей моей последней коллекции.

— Первый день последних месячных?! — голос пожилого акушера-гинеколога Котовой гремит, как пролетающий по рельсам поезд.

Отвечаю сбивчиво, ища дрожащими пальцами нужное приложение в телефоне. Я слежу за своим циклом — такая уж у меня привычка.

— Мартовский будет малыш. — Уткнувшись носом в амбулаторную карту, произносит она. — Сейчас я выпишу направление на УЗИ, но размеры матки соответствуют сроку. Да не волнуйтесь вы так. — Строгий взгляд Октябрины Васильевны смягчается. — Ничего странного в вашей беременности я не вижу: море, солнце, полноценный сон и питание... Смена климата, опять же. Ну и... нельзя не принимать во внимание способность к зачатию отца ребёнка. Он у вас, видимо, ого-го! Кстати, мне нужны будут его анализы.

— Зачем? — на моем лице отражается ужас.

— Такие требования. — Разводит она руками. — Флюорография, группа крови и резус-фактор. Он не страдает ВИЧ или гепатитом?

— Я... не знаю. — Виновато блею я, чувствуя, как щеки затапливает позорный румянец. — Я не замужем. И с отцом ребёнка связей не поддерживаю.

— Эка невидаль. Не расстраивайтесь, Елизавета Андреевна. Держите направление на УЗИ.