Расправить крылья - Елена Левашова (2021)

«Конечно, я не предлагаю тебе руку и сердце…» — пульсируют в памяти слова Егора. Я не ждала признаний в любви, огромных букетов белых роз и предложения пожениться. Вот Эльзу все это не удивило бы, а меня… Мне остается свернуться калачиком на больничной койке и рыдать в голос над своей глупой судьбой.

«Этот ребенок точно мой?»

«Я докажу свое отцовство!»

Сама во всем виновата, скажете вы. Да, вчера я, возможно, перегнула палку. Надо было успокоиться и попытаться поговорить с Егором. «Договориться» — как он сказал. Отбросить мысль, что у моего ребенка такой любвеобильный отец. Одна Лиля чего стоит! Пятый размер груди, крутые бедра, бесконечной длины ноги. Знаете, когда Егор сидел в моей палате, я на мгновение представила, что мой сын или дочь будут приходить в гости к папаше и видеть всех этих… девиц. И от мысли сердце сжалось в болезненный комок. За что мне такие мужчины? Матвей, Егор… Видит бог, я и говорить ему не хотела в надежде оградить ребенка от всей этой грязи… И помощь его не нужна мне. И он не нужен…

— Мам…

Голос сына пробуждает меня от задумчивости. Черт, я даже от улик не избавилась! На подушке валяются смятые бумажные платочки, а мое лицо… Его можно сравнить с объектом нападения пчел…

— Привет, Данечка. — Нарочито приветливо произношу я. По виду сына понимаю, что спрашивать про успехи в институте бессмысленно.

— Мам, ты из-за этого мужчины плачешь?

— К-какого мужчины?

— Он, видимо, к тебе пришел. Стоит там, караулит возле входа. Войти, что ли, боится. — Данька подозрительно прищуривает глаза и надевает на лицо маску мстительности.

— Не знаю, Дань. Мне все равно.

— Мамуль. — Смягчается сын. Больничная койка обиженно скрипит под тяжестью его тела. — Я рад, что у меня будет брательник. Ну… или сестренка. Мы справимся, мамуль. А этот… Пусть катится к черту.

— Не надо так, Дань. И… Егор не отказывается, это все я… Не верю я ему.

— На вид мужик серьезный.

— Много ты понимаешь. — Хмурюсь и ерошу Данькину челку.

— Проводишь меня, мам? У меня репетиция через полчаса. Аренда зала, все дела. — Важничает Данька. Он играет на барабанах в музыкальной группе.

— Пошли, сынок.

— Мама, умойся и причешись. Ты красавица у меня, что бы там ни думали всякие… жлобы.

— Ох, Данька!

Данька прав — таинственный незнакомец, ошивающийся возле входа в больницу — Егор. Сейчас он сидит на лавочке в тени большого старого дуба, склонив голову над экраном айфона. Я хватаю сына под руку и, сделав вид, что не замечаю мужчины, прохожу мимо. Болтаю, смеюсь, демонстрируя безграничное счастье. Зачем мне вообще потребовалось ему что-то доказывать? Судя по Данькиным округлившимся глазам, актриса из меня никудышная. Будоражащий голос Мистера Жиголо вплетается в звуки автомобильных клаксонов и чужих шагов.

— Лиза!

— Егор? Я не заметила тебя. — Улыбаюсь фальшиво. — Знакомься, это мой сын Данил. Даня, а это Егор… э-э-э…

— Вадимович. — Егор протягивает руку Даньке.

Поджав губы, сынуля отвечает на рукопожатие и торопливо прощается — «репетиция, мам», оставляя меня наедине с Егором.

Вот и встретились… Кажется, я уменьшаюсь в размерах под буравящим взглядом Мистера Жиголо — он смотрит на меня как-то странно… Внимательно, оценивающе, так, словно мы не виделись целую вечность.

— Хорошо выглядишь, Лиза. — Сухо произносит он.

Да уж, халат и резиновые тапочки меня, безусловно, красят. Как и румянец, расцветший на щеках, как спелая клюква. Я все же решаюсь воздержаться от усмешки и пробубнив благодарность за комплимент, предлагаю прогуляться по тротуарам больничного сквера:

— Ты приехал поговорить, Егор?

— Да.

— Слушаю. — Не глядя в сторону мужчины, выдавливаю я. Почему же Мистер Ж такой симпатичный, а? Благоухающий, свежевыбритый. Положительный до тошноты с этим своим прожигающим насквозь взглядом. Хочется отвесить себе хороший подзатыльник за реакцию на него!