Как до Жирафа… - Маргарита Ардо (2019)

Если бы не Андрей, я бы ни за что не решилась танцевать там, где никто не танцует. Но царевичу было плевать, глаза его блестели игривым задором, и я заразилась смелостью. А с ней в бёдрах появилась раскованность, а в движениях – ритм. Я ведь люблю танцевать, только обычно негде…

Сейчас мы просто переступали по кругу – его руки на моей талии, мои – на его плечах, а у меня было полное впечатление, что мы кружимся, как диснеевские герои, мои волосы развеваются, и если скосить глаза, можно увидеть, как за столиками с важными людьми, в самом углу, умиляется нашему танцу говорящий канделябр и весело подскакивает и машет кисточкой, словно хвостом, глазастый пуфик, как в «Красавице и чудовище».

Хотя, признаюсь, чудовище само по себе было красивым – куда уже превращаться?! С этим прямым носом, синими пытливыми глазами под чёрными, вразлёт бровями, с этими высокими, слишком правильными скулами, с этими губами, так легко складывающимися в ухмылку уверенного в себе мачо или в улыбку мальчишки-хулигана. Хотелось смотреть на него, не отрываясь: на крошечную родинку у левого крыла носа, на линию чисто выбритого, упрямого подбородка с намёком на ямочку.

Но я отводила глаза от Андрея и утыкалась взглядом то в добротную ткань пиджака, то за его широкое плечо, на столики, лица за которыми смешались. Односложно отвечала на его реплики. Иначе было нельзя! Иначе я бы уже точно влюбилась!

Песня закончилась, и мы остановились. Я с сожалением. Люди в зале нам захлопали. Я смутилась, а Андрей улыбнулся и по гусарски склонил голову, словно овации были для него делом привычным и ожидаемым. Затем он галантно проводил меня к столику.

Несмотря на то, что внутренний голос с бабушкиными интонациями бурчал: «Осторожно, красивые мужчины – зло, не обольщайся, вчера прямо после тебя он веселился с Анжелой, не стань очередной игрушкой, ты же знаешь, как это больно…», мне было хорошо! Будто это было не со мной. Может, просто он так на меня действовал? Или обстановка? Или слишком хотелось помечтать?

Андрей подозвал официанта и потребовал «что-нибудь умопомрачительно вкусное и безалкогольное для леди», а сам пригубил шампанского. С заговорщическим видом наклонился ко мне через столик и прошептал:

– Вы прекрасно двигаетесь! А я вообще-то совсем не умею танцевать! Не знаю, каким чудом не оттоптал вам ноги! – и засиял, как нашкодивший второклассник.

– Значит, вы, как Ричард Гир, – рассмеялась я и позволила себе взять канапэшку с красной икрой.

– Красавец-мужчина и звезда? – подмигнул мне царевич.

– Нет, – мотнула я головой, – хороший притворщик. Но вы молодец, по вам и не скажешь, что вы – плохой танцор! Держитесь очень уверенно.

– А чего смущаться? – ещё пригубил шампанского Андрей. – Знаете, как сказал Конфуций? «Не тот велик, кто никогда не падал, а тот велик – кто падал и вставал». Поэтому я всё пробую и всё делаю, даже если набью шишку.

– Вот как!

– Не верите? – улыбался он.

– Нет, что вы! Просто признаюсь, не ожидала от вас услышать высказывание Конфуция. Не в смысле, что вы… а потому что…

– Слишком глуп, чтобы знать великого старого пройдоху? – скептически сощурился Андрей.

– Нет-нет! – совсем смутилась я. – Просто у вас дома… – я покраснела. – У вас книги только о бизнесе. Я хотела почитать что-нибудь, когда Маша заснула…

Он расслабился и кивнул задорно:

– Но ведь есть ещё интернет!

– Да, конечно. Только позвольте возразить – Конфуций – не пройдоха…

– А кто же? – усмехнулся царевич. – Толстый дядька с бровями, как у моржа, и лукавыми глазами. Выбился из никого в люди исключительно благодаря своей хитрости. Ходил по Китаю и соблазнял правителей своими учениями, а ведь до этого был просто служителем в амбаре. Зерно выдавал.