Как до Жирафа… - Маргарита Ардо (2019)

– Анжела! К ВГ сейчас не ходи! А лучше сегодня не ходи! Оли на месте не было, я заглянула документы подписать, а он мне по носу дверью! Ощутимо так! – она потёрла нос.

– Опять гроза на Олимпе? – спросила Аня.

– Ага! Он, кажется, там Андрея убивает!!!

– Вот и слава Богу, – вставил Макс из хозов, – он уже всех забодал. Особенно последним гениальным отчётом.

А я не выдержала, подскочила, заметавшись. Андрея убивает? Моего? Из-за того, что ВГ увидел в кабинете?! И тут Аня спокойно, но твёрдо мне сказала:

– Катюша, а ты работай. Юристы уже приходили по твою душу. Им надо срочно какое-то приложение.

– Но я… – глядя наверх, в сторону третьего этажа, пробормотала я.

– Садись, Катя, – повторила Аня строго. – Я твой начальник. Работа не должна стоять, с меня голову снимут: ты не переведёшь вовремя, сорвётся поставка, мы останемся все без бонусов!

Я не смогла ослушаться и села, слушая, как забойно стучит сердце. Когда наш народ рассосался по рабочим местам, Аня подошла ко мне, облокотилась о стол и сказала ласково и тихо – так, чтобы никто не слышал:

– Катюша, всё будет хорошо, не переживай. Повоюют и перестанут, поверь мне.

– Анечка, но там Андрей, а я… – прошептала я.

– Я всё понимаю, – кивнула Аня. – Уже все всё понимают. Отобьётся, не мальчик. А ты тем более не вмешивайся. Дороже достанешься, дольше ценить будет. Кесарю кесарево, мужчинам мужское.

* * *

Я еле оторвался от Кати. Какая же она нежная! Словно цветок зацеловываешь…

Вздумала тоже – увольняться! Кто бы позволил! Да никуда я её не отпущу, это однозначно!

Только убедившись, что она успокоилась, я вышел вместе с ней из кабинета. Посмотрел, как она идёт на своё рабочее место. Будто ступеней не касается. Удивился. Мотылёк, а сколько всего пережила! И снова парит… Волшебная.

Опять пришла едкая мысль о ребёнке. Но я вспомнил: «Да ведь Лана не в Ростове рожала!» и вытряхнул напрочь из головы все подозрения. Мало ли детей на свете родилось три года назад?! Как минимум, вся Маруськина группа и еще тысячи тысяч.

Лане, помню, занеможилось морским воздухом подышать. Врачи говорили о гипоксии плода. Меня жена на дух в последний месяц не переносила, поэтому полетела в Сочи с маман. Явление в памяти мадам Петровской вызвало у меня внутри волну омерзения. Все на свете анекдоты про тёщу не передадут глубину моей «любви» к этому крашенному, парнокопытному, визгливому и вечно правому существу. Человеком её назвать язык не повернётся.

Если Лана была просто злобной Чебурашкой, то Валентина Аркадьевна – молодящейся Шапокляк с ботоксом, которая считала день прожитым зря, если никому не напакостила. Чур меня! Даже вспоминать… Чтоб ей хорошо жилось, главное – подальше!

Я поднялся в приёмную на третий, вспомнил, что забыл ноут и попросил секретаря принести из моего кабинета. Сейчас же начнётся разбор полётов.

В кабинете отца пахло сигарами и грозой. Он стоял у окна, выходящего в торговый зал. Есть у папы такой прикол – созерцать королевство «Жирафа», как Господь мир на седьмой день творения. С другого угла кабинета, если обойти, можно увидеть каждого в опенспейсе – никто не укроется от «всевидящего ока». Кроме меня. Иногда я вижу, проходя по офису, как народ напрягается и в мониторы таращится усиленно, и думаю, что это он чувствует вездесущего наблюдателя из кабинета директора. Кажется, отец от этого ловит кайф. А мне смешно.

– Привет! – сказал я весело.

Всё-таки после того, как я увижу Катю, а тем более поцелую, на душе у меня становится хорошо! Правильно как-то. И весело.

Отец развернулся. Лицо такое, будто сейчас пороть начнёт. Да ладно!

– Я заезжал к вам утром узнать, как внучка, а то некоторые даже не соизволят трубку поднять, – буркнул он. – Ни вечером, ни утром.