Месть - Виктория Шваб (2019)

– Тони. – На этот раз, когда она заговорила, ее акцент проявился во всей красе. – Ты меня не узнаешь?

Краски сошли с его лица.

– Нет…

Марсела не знала, шок это или отрицание, но Тони инстинктивно потянулся к верхнему ящику стола.

– В самом деле? – Джун выпрямилась; девочка-подросток исчезла, став идеальной копией самого Тони Хатча. – А сейчас?

На глазах Марселы Тони Хатч выхватил из верхнего ящика пистолет и пустил три пули в грудь Джун.

Джун посмотрела вниз, на кровь, что яркими пятнами распустилась на рубашке, но не вскрикнула, не упала, просто улыбнулась.

А вот настоящий Хатч за столом задохнулся и схватился за грудь, где появились три идеальных отверстия, и хлынула кровь.

– Как ты мне сказал? – спросила Джун, опираясь на стол. – Ах да… Не сопротивляйся, детка. Сама же хочешь погрубее.

Его легкие сжались один, два раза, тело содрогнулось и замерло.

Когда Хатч умер, Джун, похоже, утратила силу.

Отражение Тони спало, как слишком большая одежда, и на мгновение Марсела увидела кого-то другого – девушку с каштановыми локонами, карими глазами и веснушками, точно звездная россыпь на носу, – но это было лишь мгновение, а затем Джун снова вернула облик тощей темноволосой девушки.

Марсела с удивлением наблюдала, как перед ней раскрылся истинный потенциал власти Джун.

Девушка была не просто зеркалом или оборотнем.

Она была живой куклой вуду.

Марсела расплылась в усмешке, но тут распахнулись двери, и влетели двое охранников с оружием в руках.

Джун обернулась, уже не девочка-подросток, а идеальная копия мужчины, который пытался ее обыскать. Он поднял пистолет, но запнулся при виде самого себя, и в этот миг нерешительности Джун схватила со стола нож для писем и вонзила себе в руку. Которая была его рукой.

Мужчина ахнул и уронил пистолет, кровь полилась меж его пальцев. Второй охранник дрогнул – Хатч мертв, партнер внезапно оказался сразу в двух местах, – и Марсела воспользовалась возможностью, чтобы схватить со стола пистолет Тони и выстрелить недоумку в голову.

Он упал, как свинцовый шарик. Другой еще тянулся за своим упавшим оружием, но Марсела оказалась там первой и прижала раненую руку к полу каблуком.

– Ты чокнутая сука, – проблеял он, а она наклонилась и зажала ему рот ладонью.

– С леди так разговаривать нельзя, – сказала она, вонзая ногти в его кожу. Та сморщилась, плоть спала, обнажив кость, все это истончалось и трескалось, и наконец рассыпалось.

Марсела выпрямилась, отряхивая ладони, и тихо выругалась. У нее треснул ноготь.

Джун тихо оценивающе присвистнула:

– Что ж, это было весело. – Она сидела на диване, по-девичьи болтая ногами. Затем спрыгнула и направилась к стеклянным дверям, чья поверхность теперь была заляпана кровью. – Идем, – сказала она, проходя мимо серванта Тони. – Мне нужна настоящая выпивка.

X

Три недели назад

Восточная часть Мерита

Марсела повидала немало баров, но в большинстве из них были светящиеся витрины, кожаные сиденья – ну или, по крайней мере, меню.

«Палисады» могли похвастать разбитыми окнами, деревянными табуретками и грязной доской для списка блюд.

Не то чтобы Марсела не знала этот мир – мир крепкой выпивки и таблеток, оплаченных мелкими наличными, – но она сознательно оставила его позади. Джун, с другой стороны, чувствовала себя как дома, опираясь локтями на липкую стойку. Она снова была собой – не той девушкой, которую Марсела увидела в кабинете Хатча, или той, которую Джун носила по дороге, а той, что явилась в «Хайтс» с этими свободными каштановыми локонами и в длинной крестьянской юбке.

Джун заказала двойной виски для себя и мартини для Марселы. Мартини на деле оказалось чистой водкой. Что на данный момент ее вполне устраивало. Марсела стояла в баре, потягивая напиток.