Без маски - Лина Мур (2018)

– Я не уверен, что это была любовь. Нас познакомили с определённой целью – свадьба. Мы привыкли друг к другу, были друзьями, любовниками, но обидно, когда ты узнаёшь, что твоя девушка беременна, но не от тебя. Я просто ушёл, – Шон сжал губы и встал.

– Прости, что спросила, – я повторила его движения.

– А ты любишь его? – Он повернулся и пронзительно посмотрел на меня.

– Да, всегда буду любить, – грустно улыбнулась я. – Пошли у нас «Оперативная хирургия».

– Я не нравлюсь Кокки, – скривился парень, намекая на кличку нашего преподавателя Кокнела Тернора.

– Ему никто не нравится, кроме его толстых очков, – рассмеялась я.

– Или толстой задницы «Мисс Отрахайте-меня-пополной», – продолжил парень издеваться над преподами, теперь намекая на нашего куратора.

– Шон, – уже громче рассмеялась я, а он улыбнулся.

– Вот делай это чаще, – он указал на мои губы.

– Если будешь продолжать в том же духе, то я взорвусь от смеха, – мы вошли в гудящий холл, двигаясь к нужной аудитории.

Мы расположились на втором ряду. Там уже сидела Лайла, и она бросила на нас удивлённый взгляд, а затем хитро прищурилась. Я только закатила глаза и губами сказала: «Отвали».

Шон всю пару сидел и выводил на полях тетради какие-то рисунки, пока я старательно записывала лекцию. Подруга переписывалась с Коулом и иногда хихикала, попадая под ненавидящий взгляд профессора.

После окончания пар все ребята разбежались кто куда, и остались мы с Шоном. Нет, это просто дружба, я не стремилась к чему-то большему, как и он. Мы просто гуляли по заснеженному парку, пока он рассказывал про свою бывшую невесту. А когда проголодались, зашли в кафе, согреваясь горячим шоколадом, и мечтая о новой жизни. Про себя. Тихо и не говоря об этом никому, чтобы всё сбылось.

На следующее утро, выходя из комнаты, я снова нашла послание и улыбнулась. Подняв с пола конверт и розовую розу, я вошла обратно, и теперь было три цветка в вазе.

«Она красива, а все красивое доставляло ему удовольствие; и, наконец, – в этом он меньше всего склонен был себе признаться, – она сама заполнила пустоту в его жизни, которую не мог заполнить бог, потому что она живое любящее существо способное ответить теплом на тепло»

Весь день я избегала Шона, ведь это послание означает совершенно не дружбу. Я придумывала отговорки и садилась между Джимом и Лайлой, а парень хмурился. Знаю, что ему неприятно, но, чёрт возьми, мне не нужны отношения, герой не тот.

«…смотреть в его глаза, когда перед тобой не он. Жестокая штука, тяжкое наказание», – всплыли слова из книги, и я отвела взгляд от Шона. Верно. Это невыносимое испытание. Думать о Гранде, тихо молить его о прощении и видеть похожего парня, который знает мои привычки и любимую книгу, который рядом и желает общения.

Гранд никогда не делал ради меня такие глупости, он называл это пошлятиной. Он никогда не позволял себе быть смешным. Но мне было все равно. Все его минусы я опускала, и нет ничего ценней, чем его дыхание на шее и его руки на талии. А сейчас я с каждым днём понимаю, что как только я его отпустила, он, не обернувшись, освободился.

Но я, упёрто продолжая верить его словам, перебирала в памяти каждую фразу и шептала её. Это мазохизм над чувствами и сердцем, но я боялась упустить свои чувства, боялась разлюбить. Смешно, правда? Любить больной любовью человека на протяжении всей жизни и теперь, когда настал решающий рывок, остановиться, испугаться, что ты можешь быть непостоянной, как Гранд. Ты вдруг осознаешь, что у него было много причин сомневаться в тебе. Ведь сейчас ты занимаешься тем же самым. Ты не знаешь, кто ты настоящая.

Вечер прошёл в комнате, смотря на наше фото. Глаза высохли, и больше не было слёз, только давление в груди и постоянное состояние недомогания.

Наутро я уже нехотя открыла дверь и нашла там синюю розу и новое письмо.

«Надо сказать ему, чтобы он этого больше не делал», – решила я, поднимая конверт.