Перед падением - Ной Хоули (2017)

Возвращается улыбающаяся Криста и сообщает, что все готово и Билл его ждет. Она хвалит Дуга за то, что он не побоялся приехать. Как хорошо, что в стране есть люди, готовые сказать правду, даже если она горька. Дуг кивает. Воркование Кристы льстит его самолюбию. Да, он простой человек из тех, кто трудится в поте лица, чтобы заработать на жизнь. Такие ни на что не жалуются и ничего не просят, но рассчитывают, что жизнь будет к ним справедлива. И если волею судьбы им посчастливилось выиграть в лотерею, никто не вправе отбирать у них приз.

Сняв бумажный фартук, надетый на него гримершей, Дуг встает и идет в студию.

— Дуг, спасибо за то, что вы сегодня здесь, — говорит Билл.

Дуг кивает, стараясь не смотреть в объектив камеры. Смотрите на меня, посоветовал ему Билл. Дуг изо всех сил старается следовать этой рекомендации, упираясь взглядом то в брови, то в кончик носа собеседника. Билла Каннингема нельзя назвать симпатичным в общепринятом смысле этого слова, но он буквально излучает властность и уверенность в себе. Глядя на него, Дуг почему-то вспоминает телепередачу о животных — в ней показывали, как рифовые акулы бросаются врассыпную при появлении большой белой. Взгляд Каннингема напоминает Дугу взгляд тигра, парализующий оленя и лишающий его воли к сопротивлению. Эта мысль Дугу не нравится, поскольку из нее следует, что он — олень, то есть добыча.

— Мы живем в тяжелые времена, — начинает беседу Билл. — Вы со мной согласны?

Дуг непонимающе моргает.

— В чем? В том, что времена нынче тяжелые?

— Да. Для вас, для меня, для Америки. Я говорю о несправедливости, окружающей нас.

Дуг кивает. Именно об этом он и хочет рассказать.

— То, что произошло, — настоящая трагедия. Мы все это прекрасно понимаем. Авиакатастрофа…

Билл наклоняется вперед. Их беседа через спутник транслируется на девятьсот миллионов телевизионных приемников по всему миру.

— Расскажите вкратце, о чем идет речь, — говорит Каннингем. — Не все осведомлены о случившемся так же хорошо, как я.

Дуг нервно ерзает в кресле, а затем неловко пожимает плечами.

— Ну, как известно, произошла авиакатастрофа. Самолет упал в море. Выжили только два человека. Джей-Джей, мой племянник — точнее, племянник моей жены. И этот художник, Скотт, который якобы доплыл до берега.

— Якобы?

— Нет, на самом деле, — дает задний ход Дуг. — Конечно, был героический поступок и все такое, но это не значит…

Билл едва заметно отрицательно покачивает головой.

— Значит, вы взяли на себя заботу о своем племяннике.

— Ну да, ясное дело. То есть, я хочу сказать, ему ведь всего четыре года. Его родители погибли.

— Понимаю, — одобрительно говорит Билл. — Вы забрали мальчика к себе, потому что вы хороший человек, который поступает правильно.

Дуг согласно кивает.

— Денег у нас не так много, — продолжает он. — Я писатель, а Элеонора, моя жена, — как бы физиотерапевт.

— То есть она помогает больным.

— Ну да, вроде того. В общем, получается, что мы теперь этому мальцу семья, так? И тут вдруг… — Дуг переводит дух, собираясь с мыслями. — Понимаете, я, конечно, не идеал.

— А кто из нас безупречен? — подхватывает Билл. — Кстати, сколько вам лет?

— Двадцать семь.

— Другими словами, вы совсем молоды.

— Да нет, я не о том. Понимаете, у меня много работы. Пытаюсь открыть ресторан, реконструировать его… Ну да, иногда я могу выпить несколько кружечек пива.

— Как и многие из нас, — успевает вставить Каннингем. — В конце тяжелого рабочего дня. Если хотите знать, именно так ведут себя патриоты.

— Да, верно. Но понимаете, этот тип, Скотт, которого все считают героем… он вроде как поселился у меня…

— Скотт Бэрроуз? Вы хотите сказать, что он переехал в ваш дом?