Перед падением - Ной Хоули (2017)

— Вот и хорошо, — пробормотал Скотт, увидев, что глаза мальчика понемногу закрываются. — Ты просто молодчина.

После того как ребенок заснул, Скотта в инвалидном кресле отвозят в другой смотровой кабинет. Там его кладут на носилки. Он совсем не может двигать левой рукой. Плечевой сустав словно заклинило.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает врач. На вид ему лет тридцать восемь. Кожу в уголках глаз прорезают лучики мелких морщинок — так бывает у людей, которые много улыбаются.

— Знаете, — отвечает Скотт, — мне кажется, что все вокруг начинает вращаться.

Доктор быстро проводит поверхностный осмотр, проверяя, есть ли на теле пациента раны или гематомы.

— Вы в самом деле плыли всю ночь в полной темноте?

Скотт кивает.

— Вы вообще что-нибудь помните?

— Немногое.

Доктор светит фонариком ему в глаза.

— Головой обо что-нибудь ударялись?

— Не помню. Наверное. Видите ли, самолет упал в воду…

Свет фонарика на секунду ослепляет Скотта. Доктор удовлетворенно хмыкает.

— Ну, ваши глазные рефлексы в порядке. Полагаю, сотрясения мозга у вас нет.

— Мне кажется, я не смог бы плыть всю ночь с сотрясением мозга.

— Пожалуй, вы правы, — соглашается врач, немного подумав.

Теперь, когда ему снова тепло, а в обезвоженный организм поступает жидкость, Скотт вспоминает о существовании остального мира. О том, что на свете есть разные страны и народы, миллионы людей продолжают жить своей обыденной жизнью, есть телевидение и Интернет. Он думает о том, что его трехлапый пес, оставленный на попечение соседа, мог никогда больше не увидеть своего хозяина, который часто подкармливал его под столом кусочками мяса в дополнение к обычному рациону. Почувствовав, как его глаза наполняются слезами, Скотт встряхивает головой.

— Что говорят в новостях? — интересуется он.

— Немного. Что самолет взлетел вчера примерно в десять вечера. Служба авиаконтроля видела его на экранах своих радаров около пятнадцати минут, а потом он исчез. Сигнал бедствия борт не подавал. Была надежда, что произошел отказ радиосвязи, а самолет совершил где-нибудь вынужденную посадку. Но потом с какой-то рыбацкой лодки на воде заметили обломок крыла.

На какое-то время Скотт снова мысленно оказывается в чернильной темноте океана, освещаемой оранжевыми отблесками пламени.

— А есть… другие выжившие? — спрашивает он.

Доктор отрицательно качает головой. Он полностью поглощен осмотром плеча Скотта.

— Вот так больно? — Он осторожно приподнимает руку пациента.

В тело Скотта словно вонзается раскаленный нож. Он невольно издает громкий вопль.

— Нужно сделать рентгеновский снимок и томографию, — говорит врач, обращаясь к медсестре. — Я хочу убедиться, что нет внутреннего кровотечения.

Затем он кладет руку на предплечье Скотта.

— Вы спасли мальчику жизнь, — восхищенно объявляет доктор. — Вы ведь это знаете, верно?

Скотт снова чувствует, как на глаза наворачиваются слезы. В течение нескольких долгих секунд он не в состоянии произнести ни слова.

— Я собираюсь позвонить в полицию, — говорит доктор. — Сообщу им, что вы здесь. Если вам будет что-нибудь нужно, скажите об этом сестре. Я скоро вернусь и проверю, как у вас дела.

Скотт кивает:

— Спасибо.

Доктор некоторое время молча смотрит на него, а потом потрясенно качает головой.

— Черт побери, — произносит он себе под нос и, улыбаясь, выходит из кабинета.