Перед падением - Ной Хоули (2017)

— Люди используют слово «деньги», словно говорят о неком объекте. Но это чушь, которая идет от незнания.

Бен Киплинг стоял у высокого фарфорового писсуара в отделанной деревом туалетной комнате ресторана «Сопреззи». Обращался он к Грегу Гуверу. Тот находился рядом с ним, у соседнего писсуара, и мочился на его вогнутую белую поверхность. Он делал это так неаккуратно, что мелкие брызги летели вниз, попадая на его украшенные бахромой кожаные мокасины ценой в 600 долларов.

— Деньги — это путь в открытый космос, — продолжал Бен.

— Что?

— В открытый… Это я упрощаю, понял? Деньги — все равно что смазка.

— Ты несешь какую-то хрень…

— Но это не…

Киплинг, закончив, застегнул молнию на брюках. Затем подошел к раковине, подставил руку под диспенсер с моющим средством и стал ждать, когда датчик уловит его тепло и выдаст в ладонь порцию пены. Ожидание затягивалось.

— Ведь вся наша жизнь, то, что мы делаем и что происходит с нами, — это трение, верно? — произнес он. — Каждый день мы идем вперед и пробиваем себе дорогу… — Бен начал нетерпеливо, с возрастающим раздражением шевелить поднесенной к диспенсеру рукой, но пены по-прежнему не было. — …Работа, жена, уличное движение, счета, все это…

Он ощупал корпус диспенсера в надежде найти что-то вроде краника или кнопки, но и это ни к чему не привело.

— Да хватит тебе, чего ты там возишься? — с недоумением спросил Гувер.

Киплинг, сдавшись, перешел ко второй раковине. Гувер, спотыкаясь, перебрался от писсуара к третьей.

— На днях я говорил с Лэнсом, — начал Грег.

— Погоди, — перебил его Бен. — Дай мне закончить. Так вот, всякие житейские трудности — это трение. Оно нас тормозит.

На этот раз диспенсер выплюнул щедрую порцию жидкого мыла. Киплинг с явным облегчением намылил руки.

— Как только человек утром встает с кровати, на него начинают давить всевозможные проблемы, — продолжил он. — Деньги облегчают его положение. Они вроде смазки, которая ослабляет трение. — Бен подставил руки под кран в надежде, что сенсор пустит струю воды. Снова ничего.

— …Черт побери… Чем больше у тебя денег, тем легче. — Отчаявшись, он просто стряхнул остатки пены на пол и подошел к автомату с бумажными полотенцами. Увидев, что он тоже управляется сенсором, Киплинг даже не попытался проверить, работает ли аппарат, и просто вытер руки о брюки своего костюма, сшитого на заказ за 1100 долларов. — …Ты понял, что я хочу сказать? Деньги уменьшают трение. Подумай про бедолаг, которые ютятся где-нибудь в мумбайских трущобах, и сравни их существование с жизнью, ну, скажем, Билла Гейтса. Когда имеешь столько денег, сколько он, в твоей жизни вообще не требуется каких-либо усилий. Ты вроде как астронавт в открытом космосе, в условиях невесомости.

Вытерев наконец руки, Киплинг повернулся и увидел, что у Гувера не возникло никаких проблем ни с диспенсером, ни с водой, ни с бумажными полотенцами.

— Понял, — отозвался Гувер. — Наверное, ты прав. Но я хочу сказать, что на днях разговаривал с Лэнсом и услышал от него много всяких слов, которые мне очень не понравились.

— Например? «Вознаграждение»?

— Ха-ха, смешно. Нет, я имею в виду другие слова. Например, ФБР.

Киплинг почувствовал, как в животе неприятно холодеет.

— Это не просто слово, — тихо произнес он.

— Что?

— Это… Ладно, не важно. С какой стати Лэнс вдруг заговорил о ФБР?

— Он сказал, что, мол, до него доходят разные слухи. Я спросил: «Что еще за слухи?» Но он не захотел говорить об этом по телефону. Нам пришлось встретиться в парке. В два часа дня, как каким-нибудь безработным бездельникам.

Киплинг, который явно занервничал, поочередно заглянул под двери кабинок, чтобы убедиться, что там никого нет.

— Он что, сказал, что нам надо…

— Нет, но, наверное, об этом подумал. Иначе с чего ему вообще затевать этот разговор? Если представить, что будет, когда у него возникнут проблемы…