Перед падением - Ной Хоули (2017)

Комната смеха

Весь вечер Скотт сидит один и смотрит по телевизору передачи о себе. Но это вовсе не проявление нарциссизма. Во время просмотра у него возникает ощущение нереальности происходящего и кружится голова. Ему странно видеть на экране собственное лицо, свои детские фотографии — интересно, где и каким образом их раздобыли, — демонстрируемые многомиллионной аудитории в промежутках между рекламой мини-вэнов и подгузников для взрослых. Все это напоминает какую-то странную игру. Скотту в последние дни и так пришлось нелегко в роли объекта досужих слухов и ни на чем не основанных предположений. Теперь эти спекуляции перешли, судя по всему, в несколько другую плоскость. «Что он делал на борту самолета?» Всего неделю назад он был обычным, неприметным, никому не известным человеком. Сегодня же Скотт один из персонажей детективной истории — «Последний, кто видел жертв авиакатастрофы живыми. Тот, кто спас ребенка». День за днем он вынужден выступать в этой роли, отвечая на вопросы сотрудников ФБР и НКБП, раз за разом рассказывая о том, что он помнит, а что нет. День за днем видит в газетах заголовки статей и слышит безликие теле- и радиоголоса, дающие информацию о нем.

Герой. Они называют его героем. Это слово плохо вяжется с тем его образом, который создали СМИ, — законченного неудачника без серьезных амбиций, в прошлом запойного пьяницы, ныне живущего одним днем и не задумывающегося о будущем. Поэтому Скотт прячет лицо и избегает объективов камер.

Иногда его узнают в метро или на улице. Для случайных прохожих он не просто известная личность, а нечто большее. «Надо же, это вы. Вы спасли того мальчика. Я слышал, тебе пришлось вступить в схватку с акулой, брат. Это правда?» На улице к нему относятся не как к особе королевской крови или кинозвезде, а скорее как к своему соседу, которому невероятно повезло. Потому что он, собственно говоря, ничего особенного не сделал — просто плыл. Скотт один из них, обыкновенный человек с улицы, который совершил доброе дело. Поэтому, узнавая его, люди подходят к нему с улыбкой. Они пожимают ему руку, фотографируются с ним на память. Он выжил в авиакатастрофе и спас ребенка. Прикоснуться к нему — это вроде доброй приметы, все равно что потрогать счастливую монетку или кроличью лапку. Совершив невозможное, он доказал, что невозможного не существует. Как же после этого не прикоснуться к нему на счастье?

Скотт улыбается этим людям и старается быть с ними дружелюбным. Разговоры с ними — совсем не то, что предполагаемые беседы с журналистами. И все же ему приходится сдерживать себя. Он боится нагрубить кому-нибудь из них, так как чувствует — даже эти люди в глубине души ждут, что он окажется каким-то особенным. Им просто необходимо, чтобы в их жизни иногда происходило необычное, из ряда вон выходящее. Скотт понимает это и потому пожимает руки незнакомым мужчинам и обнимается с незнакомыми женщинами, но при этом просит не фотографировать его. Большинство из них относится к этой его просьбе с пониманием.

— Пусть этот эпизод останется между нами, — говорит Скотт. — Тогда он лучше запомнится нам обоим.

Многим людям нравится идея, что в эпоху, когда СМИ готовы растиражировать все на свете, у них в жизни будет уникальный эпизод, который сохранится только в их памяти. Впрочем, не все ведут себя тактично. Некоторые фотографируют Скотта совершенно беспардонно, не спрашивая его согласия. Есть и такие, кто искренне расстраивается, когда он отказывается позировать вместе с ними. На Вашингтон-Сквер-Парк одна старушка в подобной ситуации называет его ублюдком. Скотт в ответ кротко кивает и говорит, что она совершенно права. И слышат в ответ: «Пошел в задницу».