Этаж смерти - Ли Чайлд (2004)

— Долларов пятьдесят. Пятьдесят долларов в кожаном бумажнике стоимостью сто пятьдесят долларов.

Я недоуменно посмотрел на него, не понимая, к чему он клонит. Он не терял терпения. Решил зайти с другой стороны.

— Экономика Соединенных Штатов огромная. Совокупные доходы и совокупные обязательства исчисляются невероятно большими суммами. Триллионы долларов. Но большая часть не представлена в конкретных банкнотах. Этот господин имеет полмиллиона долларов, из которых лишь пятьдесят имеются в наличных купюрах. Все остальное на бумаге или в памяти компьютера. Я веду все к тому, что на самом деле наличных денег очень немного. Всего в Соединенных Штатах около ста тридцати миллиардов наличных долларов.

Я снова пожал плечами.

— По-моему, этого более чем достаточно.

Управляющий смерил меня строгим взглядом.

— Но сколько у нас в стране жителей? — спросил он. — Почти триста миллионов. То есть, на каждого жителя приходится всего около четырехсот пятидесяти наличных долларов. Вот проблема, с которой изо дня в день сталкиваются банки, занимающиеся розничным оборотом. Четыреста пятьдесят долларов — очень скромная сумма, но если все жители страны захотят взять по четыреста пятьдесят долларов, наличность в банках иссякнет в мгновение ока.

Остановившись, управляющий посмотрел на меня. Я кивнул.

— Хорошо. Это я понял.

— А наличность в основном сосредоточена не в банках, — продолжал он. — Она в Лас-Вегасе или на скачках. Сосредоточена в так называемых «областях концентрации наличности». Хорошему специалисту по наличности, а мистер Хаббл был одним из лучших в своем деле, приходится вести постоянную борьбу за пополнение запасов бумажных долларов. Он должен их искать. Он должен знать, где их искать. Он должен буквально их вынюхивать. Это очень непросто. В конце концов, именно поэтому данный род деятельности оказался для нас слишком хлопотным. Именно поэтому мы и ушли из этой сферы. Мы держались сколько могли, но были вынуждены свернуть розничный оборот. И нам пришлось уволить мистера Хаббла. Мы сделали это с тяжелым сердцем.

— Вы не имеете понятия, где он работает сейчас? — спросил я.

Управляющий покачал головой.

— Боюсь, я ничем не могу вам помочь.

— Но должен же он где-нибудь работать? — настаивал я.

Он снова покачал головой.

— Как профессионал он выпал из поля зрения. В банковском деле мистер Хаббл больше не работает, это я заявляю с полной уверенностью. Его членство в финансовой гильдии автоматически прекратилось, а запросов насчет рекомендаций мы не получали. Извините, но я ничем не могу вам помочь. Если бы мистер Хаббл работал в банковской сфере, мне обязательно было бы об этом известно, уверяю вас. Должно быть, он переключился на что-то совершенно другое.

Я пожал плечами. След Хаббла был холодным как лед, и разговор с управляющим был окончен. Об этом красноречиво говорил язык его жестов. Он подался вперед, готовый встать и уйти. Я поднялся с места. Поблагодарил его за то, что он потратил на меня время. Пожал ему руку. Прошел через антикварный полумрак к лифту. Нажал кнопку первого этажа и вышел на пасмурную улицу.

Мои предположения оказались в корне неверны. Я считал Хаббла банкиром, занимающимся честным делом. Быть может, закрывающим глаза на какие-то махинации, быть может, частично замешанным в них. Например, он мог вписывать в какую-то бумагу дутые цифры, так как ему выкрутили руки. Я видел его зараженным гнилью, соучастником, но не центральным персонажем. Но Хаббл не был банкиром. Не был уже полтора года. Он был преступником. Это стало его основным местом работы. Он находился в самой гуще махинации. В самом центре. А вовсе не на периферии.

Я сразу вернулся в полицейский участок Маргрейва. Поставил машину на стоянку и отправился искать Роско. В дежурном помещении маячил Тил, но сержант, подмигнув, указал кивком на комнату архива. Роско была там. Она выглядела очень уставшей. В руках у нее была стопка старых папок.