Этаж смерти - Ли Чайлд (2004)

— Краска — проблема номер три. В Соединенных Штатах нельзя купить ничего даже отдаленно похожего на то, что нужно. Об этом позаботился Джо. Но за границей можно достать что угодно. Как я уже говорил, почти все страны печатают ценные бумаги. И, естественно, Джо не мог давать указания правительствам этих стран. Так что найти краски достаточно просто. С зелеными встает только проблема оттенка. Она решается смешиванием разных видов краски до получения нужного результата. Черная краска обладает магнитными свойствами, вам это известно?

Я снова покачал головой. Подозрительно посмотрел на десятку.

Кельстейн улыбнулся.

— Увидеть это нельзя. В черную краску добавляется жидкое химическое вещество, содержащее железо. Именно на основе этого работают электронные счетчики банкнот. Они считывают изображение в центре портрета, а затем эти сигналы обрабатываются чем-то вроде магнитной головки в магнитофоне.

— Где можно достать такую краску? — спросил я.

— Да где угодно. Ее используют все кому не лень. Тут мы отстали от других стран. Мы не хотим официально признать, что нас беспокоит проблема фальшивых денег.

Я вспомнил слова Молли. Доверие и надежность. Я кивнул.

— Валюта должна производить впечатление стабильности, — объяснил Кельстейн. — Вот почему мы с такой неохотой меняем внешний вид наших денег. Они должны выглядеть надежными, постоянными, неменяющимися. Переверните эту десятку.

Я посмотрел на зеленую картинку на обратной стороне десятидолларовой купюры. Здание казначейства на пустынной улице. Мимо проезжает одинокая машина. Судя по виду, «Форд» модели Т.

— Изображение практически не изменилось с 1929 года, — сказал Кельстейн. — С психологической точки зрения это очень важно. Мы ставим внешний вид, свидетельствующий о надежности, выше безопасности. Это очень усложняло задачу Джо.

Я снова кивнул.

— Хорошо. Итак, мы разобрались с прессом, клише и краской. Что можно сказать о бумаге?

Просияв, старый ученый хлопнул в ладоши, словно мы подошли к чему-то действительно интересному.

— Бумага — проблема номер четыре. Хотя на самом деле, надо сказать, это проблема номер один. Без преувеличения это самая главная проблема. Вот что мы с Джо никак не могли понять в деятельности Клинера.

— Почему?

— Потому что бумага идеальная, безупречна на все сто процентов. У Клинера качество бумаги значительно выше, чем качество печати. С таким мы столкнулись впервые.

Старик тряхнул седой головой, словно восхищаясь неслыханными достижениями Клинера.

Некоторое время мы молча сидели друг напротив друга.

— Бумага идеальная? — подсказал я.

Кивнув, старый профессор продолжил читать лекцию.

— С этим мы столкнулись впервые, — повторил он. — Во всем процессе бумага — самое сложное. Не забывайте, мы говорим не о каких-нибудь любителях. Речь идет о промышленных масштабах. В год Клинер печатал стодолларовых купюр на общую сумму четыре миллиарда.

— Так много? — удивился я.

— Четыре миллиарда, — повторил он. — Приблизительно столько же, сколько в Ливане. Это по оценкам Джо. Но кто-кто, а он-то должен был знать. И это необъяснимо. Четыре миллиарда сотенными — это сорок миллионов банкнот. Огромное количество бумаги. Что совершенно необъяснимо, мистер Ричер. Ведь бумага у Клинера идеальная.

— Какая бумага нужна для того, чтобы печатать деньги?

Протянув руку, Кельстейн забрал у меня десятку. Смял ее, затем расправил и разгладил.