Я вернусь, когда меня не станет - Лариса Соболева (2019)

— Она не любила его. И он не любил ее.

— Почему же Ирма не ушла от него?

— Я спрашивала, а она говорила, что не может. Не может — и все, не объясняла почему. Даже когда напивалась, подробностей своих отношений с мужем не выдавала, честное слово.

— Не понимаю, на чем же держалась ваша дружба? Я из чистого любопытства интересуюсь, вы слишком разные…

— Просто я умела слушать, а ей часто хотелось пожаловаться на свою судьбу и жизнь, поплакать, чтобы ее пожалели.

На это сидевший за спиной Аллы Куприн не удержался и прыснул в кулак, Лидия Николаевна кинула на него строгий взгляд. Тот в ответ развел руками, мол, ах, какие причуды бывают у богатых: им хочется, чтоб их жалели! Наверняка о том же подумала и Гринбес, следующий вопрос возник у нее сам собой, ведь интересно же:

— Ну, со стороны Ирмы понятно. Смотрю на вас, Алла, и не понимаю: вам-то какой смысл был в этой односторонней дружбе?

Кажется, Алла попала в затруднение, она явно потерялась. А ведь действительно, у любого человека есть интерес в дружбе — меркантильный или морально-этический, карьерный, корпоративный… да мало ли какие интересы связывают людей или преследуются! Но подружка Ирмы не могла внятно назвать ни одной причины, хотя и попыталась разобраться вслух в своих чувствах к ней:

— Она повсюду брала меня с собой, знакомила с полезными людьми, иногда помогала деньгами… Я живу с тетей, на нас двоих — только ее пенсия, это мало, мне приходится зарабатывать, а Ирма помогала с работой… Но не только это… Ирма хорошая была, без понтов.

— А как сочеталась ее хорошесть вот с этим?

Лидия Николаевна бросила на стол к ней стопку фотографий, которые рассыпались, Алла только опустила глаза на них и двумя ладонями отодвинула от себя, сказав:

— Знаете, иногда человек поступает не так… ну, он не такой, как видится всем со стороны. Это как назло…

— Эпатируя, — подсказала Гринбес.

— Да. Эпатируя лицемеров.

— Вам знакома эта вещь?

Итак, клиентка разогрета, настал более важный этап: вынув из пакета вышитую ленту, Лидия Николаевна положила ее на середину стола. В руки Алла ленту не взяла, некоторое время смотрела на изделие без какого-либо выражения на личике, а следователь не сводила проницательных глаз с девушки. Наконец та созрела, чтобы ответить:

— Такой лентой перевязывал волосы бойфренд Ирмы, его зовут Аркаша Резников, он живет… Я говорила адрес вашему парню.

— Аркадий Резников убит, — добила ее Гринбес.

— Убит… — повторила Алла, сглотнув сухой ком. — Убит?!

— Мы нашли его на квартире, которую он снимал. Но как странно — Ирму застрелили в пятницу, ему это наверняка было известно, а он на следующий же день устроил у себя шумную вечеринку. Тогда же убили и Аркадия, то есть в субботу на вечеринке или после. Скажите, вы были там той ночью?

— На… на вечеринке? Нет, конечно, меня там не было.

Алла сказала твердо, убедительно — без детектора лжи ей можно верить, но еще не все вопросы были заданы.

— А где вы были в ту субботу?

— Не помню… Много времени прошло. Я правда не помню…

— Желательно вспомнить, алиби никто не отменял. У Резникова был мотоцикл, кому Аркадий мог одолжить его?

— Не знаю.

— Вы не могли не видеться с ним, раз были подругой Ирмы…

— Ну, конечно, я виделась с ним, — не отрицала Алла. — Только отношения наши не были дружескими, когда он появлялся, они с Ирмой уходили или я оставляла их одних. Третий всегда лишний, разве нет?

— Слушайте, девушка… — не выдержал Стива. — Не гоните пургу, чтобы подруга встречалась с парнем, а вы с ним были едва знакомы, такого не бывает.