Дом близнецов - Анатолий Королев (2016)

Он включил свой «спайдер», определитель жучков. Прибор жучков не обнаружил, но сыщик кожей чуял: его пасут. Что-то вроде мысленного тумана или струйки кофейного пара от джезвы оплетало мышцы, просачивалось в голову капля за каплей, и этот мыслящий клей клевками дятла пытался пробить его череп, во всяком случае, имя его уже стало известно… Секретарь с насмешкой представился: я — Валентин Дураков.

В случайности детектив Валентин Драго не верил…

Мда.

Все розетки фирмы Мессершмидт были помечены 27-м годом и не подходили для зарядного устройства…

Через час-два он будет без связи, мобилу лучше выкинуть прямо сейчас. В бардачке машины, оставленной у мотеля на платной стоянке, есть запасной. Да и «спайдер» скоро замолкнет, его батарейки тоже рассчитаны на подзарядку. Так вот почему его не обыскали на въезде в зону! В мире немецких розеток 1927 года подзарядка электроники невозможна…

Глоток коньяка и взбодрил и успокоил.

Сыщик переоделся в махровый халат самурайского кроя с широким поясом, в тапочки на каучуковой подошве фирмы Моссманн, принял душ в большой квадратной ванной комнате с полом из каменных плиток, где поместилась просторная немецкая ванна на прямых ножках и каменная лавка для массажа. Покручивая старомодными вентилями, настроил отвесный пучок горячих колючих струй из стального подсолнуха, смывая к голым ногам события рокового дня, а заодно и внезапную смерть дона Клавиго, своего двойника.

Из любопытства к диковине опрыскал себя из массивного пульверизатора с тугой резиновой грушей… вдохнул печальный аромат лесного ландыша.

Нет, это аромат вереска, тут же поправил ошибку внутренний голос.

А называется этот мужской одеколон «Царский вереск».

Что ж, поверим себе.

Уже собираясь улечься в постель, Валентин заметил рамочку.

Номер украшала единственная картинка.

На старинной гравюре был изображен импозантный господин в роскошном парике, в камзоле с брабантскими кружевами и ботфортах. В его облике не было ничего значительного, кроме подписи на латыни, каковую наш герой машинально прочел, словно знал латынь с младых ногтей:

«ХVII век. Генуя. Граф Лаццаро Коллоредо».

И ниже мелким почерком от руки:

«На его груди помещается рудиментарный близнец, длиной 97 см. Голова и тело отростка четко оформлены, человекоподобное существо может двигать руками, дышит, открывает глаза и упирается ступнями в ноги Лаццаро. Так как существо могло издавать звуки и обладало собственным сердцем, Папа признал их двумя людьми и разрешил двойное крещение».

Присмотревшись к гравюре, Валентин заметил, что художник искусно придал костюму графа черты человечка, различимые в контуре кружев и складок камзола. Близнец обнимал брата с отчаянием дитяти, разлученного с матерью.

Что бы это значило?

Прыгнул в кровать. И тут же заснул как убитый.

Понедельник, или день второй

Утром на ванной полке у зеркала его поджидали две жестяных коробки. В квадратной емкости Валентин обнаружил красное мыло с запахом земляники, а в круглой жестянке — зубной порошок с ароматом ландыша. Именно ландыша! Зубная щетка была сделана из натуральной свиной щетины.

Мелочи гигиены внушали: ты в 20-х годах прошлого века, парень.

Для бритья полагались станок из серебра с набором немецких лезвий в папиросной облатке и помазок с костяной ручкой в серебряной чашке для взбитого мыльного крема. Крем находился тут же в стеклянной банке под завинченной крышкой. А зеленый одеколон с запахом сосновой иглы обитал в пульверизаторе с тугой резиновой грушей. Ночью пульверизатор брызгал ароматом вереска, но, пока он спал, жидкость сменили. Сладкий дух земляничного мыла с пылью зубного порошка и уколами одеколона охватили голову, руки и щеки гостя культом свежести и гимнастики. Он становится немцем…