Изгой - Александр Конторович

Походив между деревьями, яотыскал хорошо натоптанную тропку, по которой уходили лошади. Судя по глубине и количеству следов, этот путь они проделали не единожды.

Вот и ответ, каким образом перевозился украденный груз – во вьюках. И понятно, в принципе, куда. Тут направление только одно – к реке. Где-то там его и перегружали на корабль. Никаких пристаней поблизости нет, есть только выше и ниже по течению. Причём – здорово выше и здорово ниже. Значит – лодки. Корабль встаёт на якорь, и лодки перевозят товар.

Так, с грузом ясно. А куда дели лошадей? Это ведь тоже ценность и немалая! Вот и зацепка появилась…

Возвращаюсь к телам.

Процедура неприятная, но осмотреть их всё же необходимо…

Ничего особо интересного не отыскалось и там. Кроме нагрудной бляхи – чуть меньше той, что мне вручили в гильдии магов. На ней имеется замысловатый узор… и всё. Никаких надписей, ничего.

Ладно, выясним. Убираю её в карман.

Ещё раз осматриваюсь по сторонам, пытаясь заметить то, что зевнул при первоначальном осмотре. Нет, вроде бы ничего такого не имеется…

Странно, что не чувствуется особого запаха тления. Тела-то ведь тут лежат достаточно давно, могли бы уже и пованивать… Или это опять какая-то магия? Хотя, если бы такой запах тут присутствовал, то он и на дороге ощущался бы будь здоров как!

Притопав в лагерь, я был встречен радостным повизгиванием Края. Хоть собак ещё и не оправился полностью, и во время пути приходилось его иногда сажать в повозку, чтобы он отдохнул, но вокруг стоянки он ходит исправно. Так сказать, несёт службу. И хотя хозяин для него так и остался непререкаемым авторитетом, ко мне пес относится с большим уважением. Разрешает чесать за ухом, поглаживать и ублажать его каким угодно другим способом. Не хватает зверюгину ласки…

А вот протолкнуть в себя более нескольких ложек супа я так и не смог – просто в горло не лезло. Как вспомню эту полянку в лесу…

Нет, я далеко не кисейная барышня – служил в армии. Там много чего было… Да и растаскивая иногда аварии на МКАДе, тоже много чего нагляделся. Но вот так, безмятежно, созерцать почти два десятка человек, которых хладнокровно и неторопливо зарезали … м-м-да… какой уж тут аппетит!

– Не обижайся, Ларс… что-то мне не по себе… ничего проглотить не могу. Пойду, чуток отлежусь…

Парень всполошился, но я отсылаю его к арбалету – учись!

Уже перед сном, советую ему набрать хвороста и скрутить из него толстую вязанку – иначе замучается болты из дерева вырезать…

Сон…

Не сказать, чтобы он был каким-то уж очень беспокойным. Но – далеко уж и не безмятежным. Мои побегушки по лесу, да и изучение последней стоянки каравана – оно бесследно не прошло. Снилась какая-то хрень, из темноты наплывали непонятные образы, я кого-то рубил…

Но – выспался.

Храпанул, между прочим, почти десять часов – однако!

Утро.

Солнце ещё не встало, сыро, со стороны леса тянет прохладный ветерок. Спрыгиваю из фургона на землю.

У почти потухшего костра, свернувшись на попоне, дрыхнет Ларс, рядом с которым примостился и пёс. Услышав мои шаги, он поднимает голову. Делаю успокаивающий жест – мол, спи, всё в норме.

Прихватив из повозки меч, отхожу метров на пятьдесят в сторону – у меня утренняя разминка. Это уже вошло в привычку – каждое утро час махания железом. Это не считая всякого бегания-прыгания. Ну, нет у меня способностей к колдовству – могу рассчитывать только на свои руки ноги. И на голову, которая в нужный момент что-нибудь полезное подскажет.

Хм, а Ларс-то времени попусту не терял!

Толстая вязанка хвороста буквально измочалена арбалетными болтами. Это с какой же дистанции он стрелял? Метров с двадцати?

Прикидываю.

Да уж, точно не меньше… как бы и не побольше.

Прицельные приспособления на арбалете весьма условные – дань историческому правдоподобию. Надо будет наплевать на все условности и присобачить что-нибудь получше.