За пределом - Кирико Кири (2020)

— Если стоят чернила, то стоят в большом чемодане, который должен, по идее, находиться внутри этой сумки, — объяснил я. — Или там внутри ещё одна сумка.

— То есть это просто сумка? — уточнил Алекс.

— Да.

— Окей… — он осторожно открыл сумку, словно ожидал, что в любую секунду она сдетонирует у него в руках. — Да, слушай, внутри ещё одна сумка. Большая брезентовая сумка.

Алекс вытащил на свет зеленоватую сумку из брезента с железным скобами сверху, которые закрывались, как на старых кошельках. Здесь они были опломбированные обычной бумажкой с росписью.

— Внутри этой, кстати говоря, вполне могут быть чернила, — заметил я. — Так что…

— Так что просто разрежем дно и дело с концом, — пожал Малу плечами и пошёл к хэтчбеку Сирени.

— Захвати мне куртку, пожалуйста, заодно! — крикнул я ему вдогонку. А то на улице декабрь как бы, и мне совсем не тепло вот так стоять.

Мы сделали, как и предложил Малу — разрезали дно сумки. Как выяснилось, чернил внутри всё же не было. Однако, когда мы проверяли пачки денег, то нашли одну фальшивую. С виду она выглядела как все другие. Однако мы тоже не просто так их проверяли. Поэтому, когда Малу раздвинул купюры посередине, увидел, что внутри этой пачки есть полое пространство. Там и лежал маленький маячок. В отличие от фильмов, он не мигал, был без антеннки или чего-то характерного. Обычная пластмассовая коробочка.

— Вот и жучок, — вытащил её Алекс и подкинул в руке. — Что делаем с ним?

— Сломай. Давайте дальше проверять, — кивнул на кучу денег Малу.

Изначально здесь должно было быть шестьдесят пачек. В одной упаковке должно быть по десять тысяч, и в сумме должно было получиться шестьдесят таких пачек. Однако здесь мы насчитали восемьдесят упаковок. Плюс пять оказались фальшивыми.

И глядя на это…

— Так… а сколько это на нос будет, Тара? — поинтересовался Алекс, оглядывая эту кучу денег.

— На нос… эм… ну… — мне требовалось время, чтоб примерно подсчитать, сколько же на каждого здесь выйдет. — Ну доля Стрелы будет двести сорок тысяч.

— Сколько?! — ужаснулась Сирень. — Двести сорок?!

— Да, нам же останется пятьсот шестьдесят тысяч. Разделить на четыре… Сто сорок тысяч каждому, — наконец посчитал я.

— Может урежем долю Стрелы? Он же не знает, что здесь восемьсот, но не шестьсот, — предложила Сирень, оживившись.

— Плохая идея кидать того, кто даёт нам работу, — посмотрел на неё строго Малу. — Да и вообще кидать соучастников.

— Да он даже не предупредил насчёт инкассаторов! Этот мудак не предупредил, что это вообще банк дома! Кто не знает, что дома довольно ревностно обороняют себя, когда чувствуют угрозу? Если выяснят, кто это сделал, гнить нам в могиле. А меня запрут в подвале и будут насиловать.

— Какие у тебя мечты, — восхитился Алекс.

— Да иди ты, дебил.

— И всё же остынь. Ну ошиблись. Да и то, что это дом банка, не играет никакой роли. Такой же банк, как и остальные. К тому же, оглянись, мы на заброшенной взлётной полосе. Никого нет, — развёл руки в стороны Алекс.

— И что?

— А то, что мы ушли. Выиграли, верно я говорю, парни?

Мы лишь кивнули.

— И к чему ты ведёшь?

— К тому, что честность— это всё. Один раз кинешь, и потом уже никакого доверия не будет. Поэтому делим, что есть. Надбавка на тридцать штук — это вполне достаточно за его ошибку.

— Ага, за ошибку… Тогда с чего вдруг вообще ему надбавка полагается? — поморщилась она, но никто ей не ответил.

Деньги, которые были у нас на руках, явно были в употреблении. В этом никаких сомнений — помятые, некоторые испачканы, потёртые, иногда надорванные. Главным плюсом этого было то, что новые деньги слишком легко отследить. Б/у деньги безопаснее, потому что замучаешься их искать.