Тишина - Артём Скороходов (2020)

— Ерунда, — ответил Иван и стукнул по большой красной кнопке с надписью на японском.

Индикаторы по очереди перекрасились в желтый, затем погасли. Капитан сделал пару шагов назад и достал шокер. Бойцы в черной броне подняли короткие автоматы. Через минуту, завершив все процедуры экстренного выхода, капсула распахнулась. Внутри находилась абсолютно обнаженная девушка, все тело которой покрывала черная вязь татуировок. Она не удержалась на ногах и упала, сильно приложившись об пол. Никто не двинулся вперед, все стояли, напряженно следя за происходящим. Девушка беспомощно моргала и пыталась сфокусировать взгляд, а потом внезапно начала скулить и плакать.

— Отпустите меня, пожалуйста, — рыдая говорила она, — я больше не могу. Я больше не могу, я больше не могу, я больше не могу…

Иван снял плащ, подошел, попытался укрыть девушку и помочь ей встать. Та вдруг закричала и забилась неожиданно сильно. Ее черные с зеленым волосы растрепались, закрывая лицо. Иван отвесил ей пощечину, девушка замолчала и замерла. Потом внезапно согнулась, и ее вырвало водой.

— Тихо, тихо, спокойнее, всё хорошо, вы в безопасности, мы из Департамента Расследований, — тихим, спокойным голосом зашептал капитан, придерживая ее волосы.

Она уставилась на Ивана, потом вцепилась в его рубашку и начала рыдать. Ее плечи, укрытые плащом, дергались. Капитан не любил ни плачущих женщин, ни смеющихся мужчин. Он и правда не знал, что ему неприятнее. Повернувшись к замершим в замешательстве штурмовикам, он бросил:

— Врачей вызовите.

Когда в комнату спустились вооруженные медики в легких доспехах, девушка ни в какую не отпускала Ивана. При попытке врачей уложить ее на раскладные носилки она закатила истерику. Капитану пришлось на руках выносить ее из подвала и нести к вертолету скорой помощи. Иван обратил внимание, что девушка была крепкая и спортивная. С физической формой у нее было все в порядке, чего нельзя было сказать о психическом состоянии. Она никак не хотела отпускать руку Ивана. Тому пришлось несколько минут ее успокаивать и говорить разные глупости, пока не подействовал укол медиков. Девушка отключилась, рука ее ослабла, и Иван смог наконец освободиться.

— Куда ее везти? — спросил врач, снимая с головы легкий бронешлем с красным крестом, — в тридцатку или «закрывашку»?

На самом деле вопрос был не праздный. «Тридцатка», или тридцатый клинический госпиталь, часто использовался для ремонта и лечения раненых оперативников или, например, важных свидетелей. «Закрывашка» же была больницей повышенной охраны, куда отвозили подозреваемых или преступников. Девушка не производила впечатления преступника, но всякое бывает. Сбежит, и ищи ее потом. Впрочем, в тридцатке тоже не просто больница. Никому не хотелось оставлять свидетелей и оперативников без охраны.

— Давай в «тридцатку». Только пусть за ней приглядят, чтоб не сбежала. Пока квалифицируем ее как важного свидетеля.

— Принято, — сказал врач и хлопнул бронированной перчаткой по спинке кресла пилота, — двигай к Тридцатке!

Разметав мусор и подняв полы плаща Ивана, вертолет быстро ушел между высокими домами к темному небу. Буквально через несколько секунд его огоньки скрылись за зданиями. На улице, вокруг лавки Угрюмова, не осталось никого, кроме силовиков. Все местные, включая собак, попрятались по своим норам. Лишь изредка можно было заметить любопытное лицо, выглядывающее из какого-нибудь окна. Иван достал сигарету, вставил картридж, с удовольствием выпустил дым в серое небо.

— Первому — девятый. Есть информация по состоянию девяносто первого?

— Секунду… Состояние тяжелое, но стабильное. Прогноз положительный.

— Спасибо, первый, отбой.