Тишина - Артём Скороходов (2020)

— Плохо все складывается, — говорил Мельников, — во-первых, время. Эксперты говорят, что смерть Соболевой наступила минут за 15–20 до того, как туда пришел Зимородков. Во-вторых феромоны, следы и мокрая штанга скорее поддерживают версию Ивана. В-третьих, отпечатков и каких-то следов Зимородкова на пистолете, которым убили бота-охранника, не обнаружено. Ну и добавим к этому, что после двух суток непрерывного допроса Зимородков уже «плавает», но версию держит одну и ту же, даже под детектором лжи.

— Плохо-то как. Держать мы его больше не можем, Департамент Расследований встал на дыбы. Придется отпускать.

— А что в этом плохого? — немного удивился Мельников.

— А то, что происходит нечто странное и неприятное. Если версия Зимородкова верна, это значит, появился способ обходить защиту искличей-охранников. А это фантастические убытки, злые корпорации и огромные проблемы у нас. Ладно. Дело получает второй уровень секретности. Все подписывают неразглашение. С Зимородкова, кроме того, «подписку о невыезде». Отпускай его. А то меня Булатов уже истерзал. И еще, Мельников…

— Да?

— Выясни, что за ерунда происходит. Если сказанное Зимородковым — правда, то это может оказаться началом очень неприятных событий.

***

— Шеф! — восхищенно сказал Чингиз. — Живой! Ну или нет… Сразу и не поймешь.

Иван мрачно, исподлобья смотрел на напарника.

— Спал мало. Чинга, отвези меня домой. Я сейчас вообще не в состоянии, — сказал Иван и забрался на сиденье броневика, — Только по дороге к Чоу заскочим, лапши возьмем. Есть охота.

— Ну рассказывай, что у тебя там случилось? — спросил робот, отмечая забегаловку старого китайца в навигаторе. — Да, кстати, Патриарх отследил того мусорного отброса. Скинул нам вчера данные. И Булатов сказал, к нему сразу на ковер, ругаться, наверное, будет. Эй, капитан, слушаешь?

Чингиз посмотрел на напарника, но тот, откинув назад автомобильное кресло, спал.

***

Шестнадцать непринятых звонков от Ярославы, один от Татьяны, один от Чингиза и один от Патриарха. Иван рассматривал только что включенный после зарядки комм. С Чингизом понятно, вот он, рядом сидит. Остальным надо перезвонить.

— Зимородков, ты меня вообще слушаешь? — рыкнул Булатов.

— Да, Андрей Петрович. СБ хотят забрать мое дело, — ответил Иван.

Вчера он просто отключился. Чингиз привез его домой. Вручил купленный на вынос удон и проводил до комнаты. Утром выспавшийся капитан съел вчерашнюю еду, сходил в душ, побрился и даже поймал себя на мысли, что, мол, ерунда, прорвемся.

— Они уже его забрали, Иван. Ты проходишь по делу как подозреваемый, твои отпечатки на орудии убийства. Тебя освободили под подписку, только по моей протекции.

— Я понимаю, что они разбираются по убийству Соболевой, но при чем тут дело о нападении роботов и Угрюмов. Эти дела никак не связаны.

Булатов уставился на Ивана.

— Что? — спросил капитан.

— Я смотрел протокол допроса. С твоих же слов. Зачем ты ехал к гражданке Соболевой? — спросил Булатов.

— Она позвала. Хотела что-то рассказать о нападениях роботов, — сказал Иван и замолчал, поняв, что он только что сказал.

— Именно, Зимородков. СБ забрало дело об убийстве Соболевой, о нападениях роботов, и о Угрюмове. Делу присвоен второй уровень секретности. Мы все под неразглашением. Всё. Нет больше этого расследования.

— Вот дерьмо. И что теперь делать?!

— Тебе? Ничего. Сходи в отпуск. На неделю. Выспись, отдохни. На тебя смотреть больно.

— Нет. Есть еще зацепка по выгоревшему роботу с мусорки. Патриарх раскопал, откуда он там появился…

— Иван. Когда ты последний раз был в отпуске? Не помнишь? Я специально посмотрел. Четыре года назад. Пока ты подозреваемый, и близко не подходи к этому.

— Андрей Петрович. Вы же понимаете, СБ это делает специально. Я чувствую, что не все так просто.