Действуй, жена! - Виктория Волкова (2020)

Клянусь, это была самая большая ошибка — допустить Киру в святая святых. Ее пальцы творят что угодно, только не расстегивают проклятую змейку. Пробегают по моей плоти, как стадо мамонтов, а потом замирают на месте. Наконец, этот променад моей жене надоедает, и она аккуратно достает попавшую в язычок ткань, нежно тянет вниз поломанный замочек, освобождая меня из плена вероломных брючат. И плотоядно смотрит на меня снизу вверх зелеными глазищами. Я догадываюсь, что она замышляет. Моя страстная и бесшабашная Шакира. Неудержимая м такая сладкая.

Я отшвыриваю их в сторону и пригвождаю жену к матрацу.

— Хочу тебя — рычу грозно.

— Я тоже, — кивает она, обвивая мою шею руками. И тут я понимаю, что пропал. Рядом с этой женщиной хочется прожить всю жизнь, любить ее, растить детей и вместе стариться.

— Кира-а, — шепчу я, собираясь наконец-то признаться в любви, но моя горячая девочка не дает мне даже слова сказать. Выгибается навстречу. Ничего другого не остается, как зацеловать ее до потери пульса и заняться любовью.

Этот любовный марафон вполне можно внести в книгу рекордов. Пусть не Гиннесса, а нашей семейки. Записать бы в тетрадь достижений все наши с Кирой длинные дистанции. Вот только я принципиально не веду никаких дневников и тетрадей. Не доставлю потомком удовольствия копаться в моих чувствах и мыслях. Да и что записать? Леша любил Киру пять раз за ночь? Или все-таки шесть? Не помню.

Только поздним утром за завтраком моя жена возвращается к статье, присланной Малике.

— Я думаю, — замечает она совершенно серьезно. В моей рубашке и без трусов дефилируя по кухне. — Нам нужно этот материал опубликовать. Он все равно где-то всплывет, Леша. И, скорее всего, еще сорок восемь тысяч женщин сообщат о твоем отцовстве. Я предлагаю оставить канву рассказа, а немного сместить акценты. И тогда получится следующее. Мы любили друг друга, ждали ребенка, а после его потери разбежались в разные стороны. Такое случается в момент потрясений.

— Отлично, — киваю я, наблюдая, как моя жена взбивает омлет, — а заодно проверим, как мои родственницы отреагируют на эту новость.

— Да, — соглашается Кира. — Можно добавить что-нибудь про психологическую травму и долгую дорогу друг к другу.

— Тебе бы сценарии писать, — вздыхаю я, безотчетно вытягивая вперед ноги. И Кира, не заметив их спотыкается. Я успеваю подхватить и одним движением усаживаю жену к себе на колени. — Вернемся из поездки, — шепчу на ушко, — прикую тебя к батарее. Будешь мне оттуда сюжеты выдавать.

— Леша, а во сколько у нас рейс? — вдруг спрашивает Кира, прижимаясь ко мне и царапая голую грудь ноготками. — Мы не опоздаем?

— Что-то в пятнадцать тридцать, — отмахиваюсь я. — Успеваем…

— Посмотри, — настаивает она.

— Да я и так тебе говорю, — не хочу вставать из-за стола я. А когда все-таки заглядываю в билеты, то разражаюсь самой грязной бранью. — Твою мать, — рычу я, разозлившись. — Кира, одевайся быстрее. Может, еще успеем.

— Что?! — кричит она. — А как же омлет?

— В аэропорту поедим. Быстрее! Это номер рейса пятнадцать тридцать, а вылет через три с половиной часа.

— Вызывай вертолет! — голосит Кира. — Иначе не успеем, Леша!

— Мы уже опоздали, любовь моя, — хохочу я. — Давай останемся дома, а потом в фотошопе забацаем фоточки. Я был в том отеле в прошлом году. Сфотографирую тебя в новом купальнике и вставлю в старые фотки.

— Себя вставь куда-нибудь, — отмахивается Кира и заявляет строго. — Если ты сейчас не примешь меры, Воскобойников, я отравлю тебе все годы брака. Выбирай!

— Ты шантажистка, котенок, — улыбаюсь я. — Сегодня выходной, а от нас до Внуково ехать недолго. На рейс мы зарегистрированы. Можем попытаться успеть на посадку. Только как быть с багажом…

— У нас отдельное бунгало на краю мира? — уточняет жена с хитрой усмешкой. — Посторонним вход воспрещен? Свой бассейн и отдельный пляж?

— Да, Кира, да! — кричу я, теряя терпение.