Отбор для Короля волков - Маша Моран (2020)

Аглая не могла представить, какую боль ему пришлось пережить. Рваная рана, растянувшаяся от шеи до плеча, перетекала на грудь.

От ее вида становилось жутко. Любого другого это убило бы. Но не его… Осталось только страшное напоминание.

Он взялся за ремень мягких кожаных брюк. Они съехали совсем низко на бедра, обнажая еще больше тренированного мощного тела. В нем не было ничего лишнего, никакой болезненной перекачанности, так популярной в ее мире. Только сила и мощь. Натренированное на убийства тело. Закаленное в битвах и сражениях.

До чего же больно было осознавать, что он стал таким, чтобы однажды расправиться с ней.

Дамазы шумно вдохнул:

— Наконец, я чувствую твой запах. Ты течешь.

Он не спрашивал. Он знал это. От стыда к щекам прилила кровь.

Аглая подняла на него глаза и с трудом произнесла:

— Зачем тебе все это? Ты можешь получить любую… и она не будет… не будет такой, как я.

Дамазы криво усмехнулся. Аглая заметила, что его клыки удлинились. И верхние, и нижние. Но он все равно оставался поразительно красивым. Почему звериные черты делали его еще более прекрасным?!

— Ты права… Такой, как ты, не будет… Таких вообще больше нет…

Он плавно опустился перед ней на колени. И все равно возвышался. Рядом с ним она ощущала себя особенно маленькой и беспомощной.

Дамазы тихо рыкнул и дернул в стороны полы ее плаща, вырывая ткань прямо с застежкой.

Сердце Аглаи заколотилось от страха, когда его ногти начали удлиняться и заостряться. Через несколько мгновений там уже были когти.

Она вскрикнула, когда он начал рвать ее платье. Исполосовал когтями лиф и безжалостно разодрал его. Та же участь постигла и корсет. На землю летели клочья ткани.

Аглая осталась перед ним полностью обнаженной. Только ожерелье давило на грудь. Каким-то чудом он не добрался до чулок и сапог.

Когти исчезли. Только теперь Аглая до конца осознала, что оборотни — это не просто название.

Перед ней был зверь… Аглая потянулась к плащу, чтобы прикрыться. Не смотря на ужас происходящего, в голове засела мысль, что ее тело не так совершенно, как его. Если она увидит в его глазах отвращение или презрение, то это лишит ее последних сил.

Аглая с трудом содержала истеричный смех. Она молиться должна, чтобы он считал ее некрасивой! Но в глазах Дамазы пылал пожар. Он улыбнулся самой опасной улыбкой, какую она когда-либо видела.

— Ты же хочешь того же, чего и я…

Она помотала головой, прижимая к груди плащ. Дамазы тихо рассмеялся. Обманчиво мягкий звук был настолько ощутим, что казалось гладил ее кожу. Аглая задрожала.

— Лживая лицемерка… Как бы ты не прикидывалась благочестивой княжной, я знаю о тебе правду. — Он вырвал из ее рук плащ и откинул в сторону. — При первой нашей встрече ты потекла. Твое тело хочет меня. Когда обо мне говорят другие Невесты, ты ревнуешь и злишься. Ты зачем-то пыталась мне помочь в лесу…

Он потянулся к ее волосам, намотал прядь на кулак и дернул, заставляя Аглаю приблизиться почти вплотную. Она задрожала, когда грудь соприкоснулась с его мощным телом. Соски пульсировали от радости ощущать горячую твердую жесткость его мышц.

Дамазы прикрыл глаза и тяжело задышал:

— И я пока не могу учуять твою ложь. Ты не сделала ничего плохого… пока. Поэтому, я предлагаю тебе сделку.

Он прижался бедрами к ее животу. Аглая не смогла сдержать тихий стон от ощущения выпуклой твердости. Она сходила с ума от желания и страха.

— К-какую сделку?..

— Я сохраню твою жизнь. И твой секрет. — На его губах снова появилась жуткая улыбка — волчий оскал. — Уже завтра ты можешь болтаться на веревке, или гореть на костре. Но сначала будут пытки. — Он вдруг отстранился и накрыл горячей ладонью ее грудь, сжал.

У Аглаи закружилась голова, от тех ужасов, о которых он говорил. Но груди было плевать. Соски ныли от потребности в его ласках. Они бесстыдно торчали, стремясь к его рукам.