Странная - Татьяна Шумкова (2016)

— Он приказал завтрак на закрытой веранде накрыть.

— Хорошо, спасибо. — Дарья развернулась, собираясь выйти, но Анна Ивановна остановила ее:

— Вы только к нему сейчас не ходите. Поверьте, лучше не надо, — предостерегла она. — Он, похоже не в себе. Я его первый раз таким вижу.

У Дарьи даже нездоровое любопытство разыгралось. Что значит «не в себе».

— Ладно, разберемся. — Она решительно вышла из кухни. На работу, похоже, доберется ближе к обеду.

Виктор сидел на веранде за маленьким столиком, пил кофе и читал какие-то бумаги. Когда Дарья вошла, и он поднял на нее взгляд, она решила, что зря не послушалась Анну Ивановну. Таким Дарья его еще не видела. Глаза колючие, лицо напряженное. Одно слово — неприступный. Как будто и не было сегодняшней ночи. По-видимому, как бы он не отгораживался от матери глухой стеной, разговор с ней дался ему нелегко.

— Здравствуй, — осторожно начала было она, чувствуя себя неуютно от такого холодного приема, и все же присев без приглашения за столик напротив Виктора.

— Ты не опаздываешь? — прозвучало довольно резко в ответ вместо приветствия. И он снова углубился в свои бумаги. Дарья поняла, что слишком плохо его знала. Да он мог быть и таким. Ясно, что сейчас ей надо было уйти, но у нее были иные планы. Да и другого времени не будет. Сегодня Людмила Владимировна должна была уехать.

— Хотела бы с тобой поговорить.

— О чем? — все также резко бросил он. Но от бумаг все же оторвался и с нетерпением посмотрел на Дарью.

— Я хотела поговорить о твоей маме. Почему ты так с ней обращаешься?

Она даже на расстоянии почувствовала его напряжение.

— Какое тебе дело до моей матери? — произнес он таким тоном, как будто она спросила его про что-то ужасное. — Тебя не касаются мои с ней отношения, — это он уже произнес почти с угрозой.

Надо было встать и уйти, но Дарья поняла, что не собирается отступать.

— Ну она ведь твоя мать, как же ты можешь так с ней обращаться? — сделала она еще одну попытку. Дарья старалась быть убедительной. — Ей то и надо немного. Хоть иногда разговаривать с тобой по душам. Неужели, она сделала что-то настолько ужасное, что ты так просто отказался от нее?

— Послушай, я повторяю, тебя это не касается. Занимайся своей жизнью. Тебя там кажется Игорь заждался, — произнес он, поднося сигарету ко рту и прикуривая. Дарья интуитивно почувствовала, что он еле сдерживает себя и его терпение на исходе, однако что-то ее толкало на безрассудство.

— Значит, ты можешь вмешиваться в мою жизнь, а я не могу касаться твоей? — гневно бросила она. — Я просто заступилась за твою мать, потому что уверена, что она ни в чем перед тобой не виновата, в то время, как ты разрушил мою жизнь. Чувствуешь разницу? — Ее несло. А Виктор выпустил дым и неожиданно громко рассмеялся, не глядя на нее. Сейчас он сидел, вольготно развалившись в кресле, и эта его поза очень раздражала Дарью. Ей казалось, что тем самым он показывает свое пренебрежительное отношение к ней и к разговору, который она затеяла.

— Очень смешно. Что же я интересно разрушил? Счастливую нищенскую жизнь? Ай, ай, какой нехороший дяденька. Девочка жила в хрущевке, а он ей особняк предложил. Ты только не рассказывай это больше никому, тебя вряд ли поймут. — Он легко подхватил ее слова, и тем самым, разговор сам собой переключился на саму Дарью.

Она же замерла. Казалось, даже дышать старалась через раз. И в тоже время, у нее четко отдавалось в ушах биение собственного сердца. Странно, но плакать не хотелось. Любопытство пересилило. Она поняла, что Виктор как никогда открыт и может сказать действительно то, что думает.

— Это была моя жизнь, — осторожно заметила она, одновременно и, боясь того, что он скажет и желая его откровений. Ощущение было, как будто входишь в темную абсолютно незнакомую комнату.