Странная - Татьяна Шумкова (2016)

— А может пришло время рассказать, чтобы я понимала? Я знаю о тебе только по обрывочным фразам других людей, и только. А этого явно недостаточно. Возможно поэтому многого не понимаю и делаю что-то не так. А судить даже не думала. Но и делать вид, что меня это не касается, прости, я не смогу.

Виктор вдруг резко поднялся и подошел к Дарье. Наклонившись и уперевшись руками по обе стороны от нее, он посмотрел ей в глаза и произнес почти с негодованием:

— Ты хоть примерно представляешь, что предлагаешь мне сделать? На что пойти? Я расскажу, а ты пойдешь чемоданы паковать?

Она также прямо смотрела в его глаза. Ее ответ прозвучал неожиданно жестко:

— Возможно. Только не всегда нужно думать про дивиденды, когда говоришь правду.

Продолжая удерживать ее взгляд, он медленно выпрямился.

— Зачем ты это делаешь? — произнес он медленно и совсем не по-доброму. Его голос слегка охрип.

Она отвернулась и, вдохнув побольше воздуха, как перед прыжком в бездну, произнесла почти шепотом:

— Наверное, потому что просто люблю тебя и хочу помочь, насколько это возможно. Как бы ты не скрывал, я же вижу, что тебе тоже тяжело. Почему ты не хочешь дать вам обоим шанс? Тебе же самому было бы легче.

Дарья все также не смела поднять глаза на Виктора. Он же, стоял, отвернувшись от нее и убрав при этом руки в карман. Она прекрасно осознавала, что Виктор думал по поводу ее признания. И уже жалела о своих словах. Виктор только подтвердил ее опасения:

— Ты родная, что-то перепутала, — проговорил он серьезно и как то по-деловому. — Я не стою на паперти и не прошу милостыню. Запомни это раз и навсегда. Мне подаяний не надо. А что касается помощи… — Он нехорошо усмехнулся. — Как то никогда не думал, что полоскание мозгов может являться помощью. Уж лучше сразу застрелиться.

Он повернулся и направился к выходу. Но неожиданно передумал и вернулся, снова встав напротив Дарьи.

— А знаешь что? Ты права. А почему бы и нет? Раз ты такая упертая. Пошли, — вдруг заявил Виктор, причем в его голосе явно сквозило едва прикрытое злорадство и даже какой-то азарт. Навроде того, что будь что будет. Хотя терять ему было что. Но он понимал, что в молчанку и дальше играть не получится.

— Куда? — удивилась она.

— В кабинет. Там будет удобней.

Они действительно поднялись в кабинет, а Виктор вдруг запер дверь на ключ.

— Садись.

— Зачем ты это сделал? — удивилась Дарья. Кто мог ночью им здесь помешать?

— А это, чтобы ты не сбежала.

Она смотрела на него с недоумением. Зачем ей сбегать? Она сама хотела этого разговора. Но переубеждать Виктора не стала, а просто села в кресло. Виктор же снова налил себе виски и прошел к своему столу. Он сел напротив Дарьи, откинувшись на спинку кресла. Его взгляд был колючий и какой-то чужой. Возможно, на счет ключа он и был прав. Дарье уже было не по себе.

Виктор всегда действовал решительно, но в данной ситуации даже ему было непросто. Он поставил стакан на стол перед собой и чуть покручивал его пальцами, как будто рассматривая янтарную жидкость. А Дарье хотелось сбежать. Она уже почти жалела, что затеяла все это. Наверное, действительно, лучше каких-то вещей вовсе не знать. Как там говорят, информацией можно отравиться. Но Виктор не собирался идти на попятный. Дарья только позже поняла, что это был азарт, навроде того, а сколько она выдержит.

— Ну что ж, раз ты хочешь непременно знать подробности… — Он неопределенно хмыкнул и опрокинул в себя содержимое стакана, — почему бы и нет… — И тут же налил себе еще виски. — Хотя сразу хочу сказать, чтобы ты не питала всяческих ненужных иллюзий. Независимо от этого разговора, мать завтра уедет. Это не обсуждается, — поставил он точку в этом вопросе. А потом решил начать без всяких предисловий: