— Пошли-и!

Когда мы пришли в комнату, Аня выдавила:

— Ребята, мне пора. Я пойду.

— Может, проводите девушку? — Спросила я, но парни и так уже подскочили с дивана.

— Паш, — надев кроссовки, Дима по-приятельски хлопнул его по плечу. Ужасно непривычно было видеть их вместе.

— А? — Выпрямился брат. На его лице играла глупая улыбка. Пьян, определенно пьян, зараза.

— Ты уверен, что я вам не помешаю? — Негромко спросил Калинин, застегивая куртку. — Может… ты сам хотел проводить Аню? В смысле, один.

— Кто? Я? — Брат растерялся. — Мы с ней не…

— А я думал, она тебе нравится. — Дима посмотрел на испуганную Аню. — Нравится? — Обернулся к Сурикову. — Или нет?

— Я… — Замычал Пашка.

— Так нравится?

— Ну… Д-да… — Сглотнул Суриков, не смея посмотреть в сторону Солнцевой.

— А тебе? — Дима обернулся к ней. — Нравится Пахан?

Анька так и застыла с открытым ртом, не находясь, что ответить.

— Так нравится?

— Да, — почти беззвучно произнесла она и бросилась надевать мои кеды.

— Не понимаю, почему люди всегда все усложняют? — Калинин повернулся ко мне и подмигнул. — Тут же договориться можно в два счета. А они краснеют и бледнеют. Паша, ты хочешь встречаться с Солнцевой?

Суриков замер, вытаращив глаза так, будто его застали голым.

— Э… это не у меня нужно спрашивать.

— А ты, Солнцева? — Обратился к подруге новоявленный татуированный купидон.

— Он не говорил, что хочет. — Растерянно отмахнулась она. — И… Мне так не надо.

— А как тебе надо? — Рассмеялся Дима, проверяя в карманах наличие сигарет. — На самом деле, все просто. Смотрите. — Этот тип явно чувствовал себя в своей тарелке, устраивая чужие судьбы вот так легко, как по щелчку пальцев. — Вы оба нравитесь друг другу. Паша, давай так. Аня поцелует тебя… с языком… — Он задумался. — Прямо посреди кафе на глазах у всех посетителей.

— Что?! — Возмутилась подруга. Но радостные глаза выдавали ее с головой.

Суриков тоже не думал сопротивляться.

— Да. — Настоял Дима. — Поцелуешь. С языком. У всех на виду. Если… — Калинин подмигнул ей.

— Если, — подхватила Солнцева, задирая нос, — если он проколет себе… сосок!!!

Я даже испугалась, что этим шумом они разбудят маму.

— Пха, — усмехнулся Пашка.

— И нос!!! — Хищно улыбнулась она, усложняя задание. — Как Бибоп из «Черепашек Ниндзя»! И будешь ходить так везде… целую неделю! Тогда да, поцелую!

О, Боги! Да они все вошли во вкус! И сводник тоже довольно улыбался, стоя рядом и разбивая рукой их спор.

— Ну, вот и все, — подытожил он. — При выполнении этих условий, я благословлю вас, дети мои!

— Очуметь, — только и смогла произнести я.

Но этой компашке уже не было и дела до меня, они выходили в подъезд, весело смеясь. Дима шел последним.

— Вижу, тебе очень нравятся споры? — Обронила я.

— Теперь да. — Он посмотрел на меня через плечо. — Один раз попробовал, мне понравилось. Вдруг, у меня талант?

— Угу, — кивнула я, опуская руки и наваливаясь на стену. Может, ему захочется поцеловать меня на прощание? Пожалуй, я была бы не против. Хотя вряд ли. Мы ведь тоже спорили. И теперь он будет ждать, когда я попрошу этого сама… Первой…

— Пока, — подмигнул он и закрыл дверь.

Вот и все. Днем мне хотя бы перепал поцелуй в лоб.

Сделала шаг, намереваясь закрыть замок, как вдруг дверь отворилась вновь. Дима вошёл и закрыл ее за собой. Подошел ближе. Взял в свои ладони мое лицо.

— Если это только ради спора, то не стоит, — прошептала я.

— Нет. — Хрипло ответил он и закрыл мой рот глубоким поцелуем.

И я обвила его шею руками, притянула к себе и почувствовала, как теряю контроль. Над собой, над своим телом, над чувствами. И даже земное притяжение перестало действовать, когда его пальцы забрались ко мне в волосы и побежали вниз по спине, исследуя, лаская, согревая.