Я чуть не застонала. Как все не вовремя. В открытых дверях стоял Александр. Босые ноги, без рубашки, руки в карманах. Наверняка пьян.

– Мне нужно позвонить. Нужно к вашему отцу, ему плохо…

Александр добрался до меня в два шага. Посмотрел сверху вниз, словно размышляя. А потом дёрнул за халат к себе, я чуть не потеряла равновесие.

– Я знаю куда более приятный способ провести время, чем хлопоты с больным стариком. Тем более в такую ненастную ночь.

Толкнул меня на постель, обрушился всем своим весом. Худощавый и подтянутый, он тем не менее был неимоверно тяжёл, я уже и забыла, что это, тяжесть мужского тела на себе. А теперь вот вспомнила, век бы не вспоминать.

– Саша! – крикнула, переходя на «ты», какое «вы», когда халат уже распахнули, руки жадно шарят по телу, а губы пытаются найти мои. От него пахло алкоголем и сигаретами, я отвернулась, уклоняясь от поцелуя. – Там твоему отцу плохо!

Ноль внимания. Все его внимание было поглощено мной. А мои мысли настолько заняты Игнатом, что я даже в панику не впала. Что изнасилование, когда рядом человек умирает? Надо просто вывернуться. Надо донести до его затуманенного алкоголем мозга, что вообще происходит. И тогда и Игнат будет спасен, и моя весьма условная честь.

Я уперлась в его грудь руками, отодвигая от себя, и начала отталкиваться от матраса ногами в надежде выбраться из-под мужчины. Но он был сильнее и разгадал мой маневр. И даже разозлился. Стиснул руки до боли, не жалея, запрокинул наверх, удерживая над моей головой. И тут я поняла, что все всерьёз. Что меня и правда возьмут и изнасилуют, и никто и не вздумает меня спасать. Просто не узнает. И что Игнат останется без помощи и, возможно, даже погибнет. Надо действовать. Делать хоть что-то.

Я воспользовалась моментом, когда Александр пытался избавиться одной рукой от своих брюк и ослабил хватку, дёрнулась вперёд, и со всей дури ударила его лбом в лицо. В голове загудело, боль стрельнула к ушам и утихла. Ему больнее, однозначно. Толкнула его ногами, сталкивая на пол, он скатился почти послушно, пьяный, запутавшийся в так и не снятых до концах штанах. Отпрыгнула от постели сама.

– Ты, блядь, больная! – крикнул он. – Ебнутая! Я тебя сейчас поймаю и урою!

Он встал, чуть покачиваясь, вытирая кровь, которая текла из носа, капала ему на грудь. Теперь он точно выглядел фирменным маньяком, я даже назад попятилась.

– Ваш отец умирает! Вы понимаете?

До него наконец дошло. Он вышел из спальни, я слышала, как хлопнула дверь комнаты Игната. Посмотрела на постель – все бельё перевернуто. Сдернула простыни и одеяла, потрясла ими, пытаясь отыскать телефон. Перестаралась. Он упал с глухим стуком и вроде с небольшой высоты, но внешне не повреждённый сенсор перестал реагировать на прикосновения. Я выругалась, побежала обратно, уж у Александра телефон точно есть.

Он сидел на корточках на полу и рассматривал ампулы. Подобрал одну из них, посмотрел на свет. Цокнул, даже удовлетворённо. Это удовоетворение было настолько не к месту, что я почувствовала, как расползается липкой волной страх.

– Ты убила моего отца. Старого, парализованного человека. Ну вот не стыдно тебе?

– Не говорите глупости. И ваш отец жив, ему врач нужен.

Он встал, пошёл на меня. Я снова попятилась. Самое главное – сохранять дистанцию.

– Ты знала, что у отца непереносимость этого препарата? Зачем ты вколола его? Что вы не поделили?

– Придите в себя, – я не теряла надежды достучаться до его разума. – Это лекарство я колю ему каждый день.

– Это?

Он показал мне ампулу. Я ахнула – её здесь быть не должно. Сердечник Игнат на это лекарство реагировал очень плохо, о чем мне говорили ещё в первый день. Перевела взгляд на Александра – кажется, он наслаждался происходящим.

– Убила старика, – снова произнёс он.