Танго втроем + бонус - Ирина Шайлина (2020)

Я проснулась и сначала не могла понять, что же изменилось. Лежала с закрытыми глазами, прислушивалась и глупо, по-детски, боялась закрыть глаза. А потом вспомнила. Максим. Моя вселенская глупость. Потом звонок и истерика. Город.

Открыла глаза. Надо мной низкий потолок. Никаких фресок и многоуровневых люстр – в наличии потолочные балки и дешёвый круглый плафон. Зато я нахожусь в доме, где никого не возможно спрятать, погреба даже нет, наверное, он на улице.

Маленький домик, два окна смотрят на дорогу, за которой петляет речка, бегущая к морю, которого в этом районе не видно. Кругом соседи, я начинаю обожать соседей просто за то, что они есть, что их видно. Вышла на крылечко, впереди заросший, заброшенный двор, в палисаднике растут цветы, которые никак не сдадутся, пробиваются через сорняки, может, лучших времён ждут. Когда про них снова вспомнят. Впереди соседей нет, это окраина окраин. Речка, лес, карабкающийся в гору, на которой виднеются такие же виллы, подобно той, из которой я сбежала. Откуда-то сзади то и дело лязгают проезжающие трамваи, остановка рядом, это хорошо. По обе стороны дома за низким штакетником, более ухоженные чем мой, жилые. Из одного двора тявкает щенок, а в другом полощется по ветру вывешенное на просушку бельё. Незамысловато, а душа радуется.

Я вернулась в дом. Вскипятила чай на старой двухкомфорочной плитке. Продукты Максим вчера купил, по минимуму. Поболтала чайным пакетиком в кружке, выпила, с неожиданным для себя удовольствием. Вещей не было, но Максим обещал. Максим… как вообще странно чего-то ожидать от мужа. Ненавистного и предавшего. Преданного мной. Но Саша помог мне понять – не бывает чистой мести. Я полезла в прошлое и увязла с головой в том, отчего так успешно бегала все прошлые годы. Моя месть обесценились. Испачкалась.

Я обещала уехать. И уеду, надо вот только разобраться, что за звонок. Он не даёт мне покоя. Вчера, перед сном я анализировала каждое произнесённое Максимом слово. Мог ли он говорить со взрослым человеком? Мне все больше казалось, что нет. А вот с ребёнком, которому ещё семи нет… стоило мне только подумать, что Данька мог остаться живым, сердце начинало колотиться как бешеное, ладони потели. Я пыталась себя убедить, что это пустые надежды, я видела Даньку в машине своими глазами, но бесполезно. Это так сладко - надеяться, так мучительно…

Мой халат, прошедший со мной огонь и воду, выглядел совсем непрезентабельно. В доме, в самой большой комнате, которых было всего три, стоял бельевой шкаф. Шифоньер из моего детства. Три створки. Старые пальто висят строем, а с другой стороны - стопочки вещей в ряд. Я улыбнулась даже, давно не видела этих монстров из советского прошлого родом.

Кода-то в этом доме жила старушка. Халаты, цветастые платья, платочки. Это все было настолько знакомо, что я даже взгрустнула. Вспомнила маму, бабушку, всех своих уже ушедших подопечных. Я провела по стопкам рукой, а затем разворошила, ибо выхода не было. Выбрала себе цветастое платье, надела, полюбовалась на себя в зеркало. Оно доходило мне до колен, с пуговками спереди, большими карманами. Платочек на голову, чтобы не шокировать соседей, и образ завершен.

У соседа слева все также громко лаял щенок. С другой стороны раздавался детский смех. Я не удержалась, и все же подошла к забору. Два мальчика, на вид лет пяти-семи, играли во дворе. Один ездил кругами на велосипеде, второй бегал за ним, пытаясь обогнать. У меня снова сердце зашлось в стуке, вот таким бы Данька был, если бы не я, если бы не мы… Мальчишки бросили свои дела, заметили меня, уставились с любопытством. Я смутилась – не хотелось бы своё навязчивое внимание ещё их родителям объяснять.