Апогей - Мари Явь (2021)

Господин Аман был как всегда идеален. Это касается и его внешности и внутренней собранности. И думал он о чем угодно, смотря на меня так, но уж точно не о благодарности, на которую я рассчитывала.

Совершенно не похож на мужчину, который вчера целовал меня.

Краснея, я бормочу:

— Я не очень хорошо себя чувствую.

Да, но ведь я уже никогда не буду чувствовать себя хорошо.

— Мне очень жаль. — Добавила я, веря, что через секунду превращусь в ледяную статую под этим взглядом.

— Думаю, нам стоит добавить еще один пункт в контракт. — Он все еще верит, что мне есть дело до договора? Большая ошибка со стороны мистера "у меня всегда все под контролем". — Касательно твоей лжи.

Оскорблено поджав губы, я смотрю себе под ноги. Я нахожусь в его доме, в его комнате, в одежде, предоставленной им, в непосредственной с ним близости. Ситуация из категории "чертовски неудачные".

— Считаешь меня чудовищем? — Он, кажется, усмехнулся, хотя едва ли были поводы для веселья.

И все же я смогла осмыслить его вопрос, когда мужчина отошел, чтобы включить свет. Я смотрела на то, как он скидывает пиджак, расстегивает первые пуговицы на рубашке. Мое присутствие определенно не напрягает его так, как его — меня.

— Я считаю чудовищем Захарию... чтобы быть монстром, не обязательно относиться к определенной расе... если вы об этом. — Ответила я, следя за тем, как глава останавливается у окна, скрепляя руки за спиной.

— Хорошо. — Едва ли, но если ему так хочется думать — пускай. Аман не оборачивается, и мы долго молчим. Я все еще прижимаюсь к двери, зная, что не сдвинусь с места, пока он не разрешит. — Я хочу, чтобы ты знала... с тобой не случиться того, что произошло с любовницей моего брата.

Затрагивает эту тему без особой неловкости. Принимает смерть человека как факт, который никак на нем не отразился.

— Ее звали Эмили.

— Это неважно.

Для него, возможно. От его жестокосердия бросает в дрожь. Почему-то я подумала о том, что спустя пару лет, найдя себе другую игрушку, он будет говорить обо мне также.

— Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя лучше.

— Со всем уважением...

— Ты придешь на этот ужин. И так будет каждый вечер.

— Раз это приказ. — Я еще осмеливаюсь хамить, с ума сойти.

— Похоже на то. Ведь, как мы выяснили, мои просьбы ты игнорируешь. — Аман словно пытается сдержать свое раздражение, но когда он вновь приближается его движения и взгляд выдают настрой своего хозяина. Зол. Ужасно. — Чего ты боишься?

Тебя? Твоих неясных желаний? Своего будущего... хотя мое будущее тесно связано с тобой, так что мы автоматически возвращаемся к пункту "один".

— Не хочу... — чувствовать себя ужином на этом ужине — ...мешать вам.

— Серьезно?

Черт, имеет ли смысл так открыто лгать ему? Он же видит меня насквозь.

— Мне нужно привыкнуть... я никогда не думала, что... все выйдет так...

— Как?

Какой же он все-таки безжалостный.

— У меня... совершенно другие взгляды на жизнь. Мой папа — священник и... — К горлу подступил ком, — то, что я сейчас здесь и вы... просто скажите, кем я должна быть. Для вас.

Я разговаривала с собственными балетками и, замолчав, не поверила, что все-таки осмелилась задать этот вопрос. Ответ на который и так известен, но мне важно было услышать его в исполнении господина Амана.

Да, я хотела, чтобы он просто отдал очередной приказ. Он не оставил бы мне выбора, и потому смириться с ролью его любовницы стало бы легче. О, кого я обманываю, мириться даже не пришлось бы...

— Ясно. — Бросил задумчиво мужчина, отходя от меня.

Очевидно, он что-то уяснил для себя, тогда как я растерянно следила за тем, как он хватает пиджак со спинки кресла и проходит к телефону, распоряжаясь насчет машины.

— Мы... куда-то едим?