Беременная для Зверя - Эллен Росс (2020)

Слова Ризвана звучат словно гром посреди ясного неба. Я о многом думала, разные варианты в голове прокручивала. Но ни в одном из них не предположила, что Ризван мог знать мою мать.

— Ты знал её?

— Да.

— Говори. Немедленно! — требую.

Кавказец начинает ходить беспокойно по комнате. Потом осматривает окна и выходы все проверяет. Резко возле меня замирает.

— Сядь, — приказывает, показываю рукой на кресло. — Хорошо. Скажу. Но пообещай. Что на рожон лезть не станешь и бросишь выкидывать вот эти фокусы с понтами. Не доросла ещё. Зубы не отрастила…

— Обещаю. Честно! — выпаливаю поспешно, не давая себе задуматься и взвесить всё. Иначе струшу тайну узнать.

— Твою мать звали Анастасия. Я знал её давно. Со школы. Моя семья тогда только перебралась сюда с Кавказа, там очень неспокойно в наших краях было. Я учился в школе. Вместе с Настей. Плохо язык русский знал, да и не любили нас тогда. Настя мне помогала, с учёбой… — по губам Ризвана скользит светлая улыбка. — Я ей помогал от лишнего внимания уходить.

— От какого лишнего внимания? — недоумеваю.

— Ну, ты глупая, — добродушно усмехается мужчина. — Себя в зеркало видела же? Красивая ты, очень. Только глаза у тебя отцовские, от Пороха. Но всё остальное — от матери. Заглядывались на неё многие, район не самый благополучный.

— Вы дружили?

— Дружили в школе, — усмехается Ризван. — Не самый желанный гость в доме Насти. Я бы даже сказал, нежеланный от слова совсем. Семья хоть такая же небогатая, но в друзьях дочери хотели видеть своих.

— Где моя мать сейчас? У меня есть дедушка и бабушка? — требовательно спрашиваю.

— Тише. Всё по порядку. Деда с бабкой у тебя нет. Даже я их не застал. Настя говорила, что они погорели в доме от угарного газа, а она в это время у тётки в гостях была с ночёвкой. Тётка её и воспитывать взяла.

— И?

— Что и? Школа кончилась, меня в армию забрали. Настя поступать хотела в школу искусств. Поступила. Первое время ещё были письма, потом на нет всё сошло. Само собой. Новая жизнь — её талант разглядели, танцевала на сцене театра, стала известной… Я на службе остался… Жизнь раскидала по разным сторонам. Вот и всё.

— Не может быть, чтобы это было всё, — упрямо говорю. — Есть ещё что-то! Говори до конца…

— Ты сейчас, так же, как она, требуешь своего, — усмехается Ризван. — Как будто плёнка жизни назад отматывается. Чудно…

— Как моя мама встретила Пороха? — недоумеваю я. — Он же бандит…

— Настя была довольно известной. У неё были деньги, слава, много поклонников. Самых разных. Видимо, Порох среди них каким-то чудом затесался… Я их историю не знаю, — нехотя говорит Ризван.

Почему-то мне кажется, что он что-то упускает нарочно. Но сейчас главное — общую картину увидеть, а потом можно уже за детали цепляться.

— Где она сейчас?

— Погибла. Порезали в переулке, — немного помолчав, отвечает Ризван. — Говорят, случайное разбойное нападение.

— Как?

— Арина, я всего не знаю. Говорю, жизнь раскидала нас. Не общались мы долгое время. Я об этом только по служебным каналам узнал, и позднее участие принял в облаве на Пороха по приказу начальства.

— Погоди, — перебиваю. — Ты из полиции, что ли?

— Был, — нехотя сплёвывает Ризван. — После армии и военных действий только туда и воткнуться можно было. Или в криминал. Поначалу решил, что на белой стороне лучше. Долго не пробыл. Хрень это, а не белая сторона. Есть только серый цвет. Вот и весь рассказ! — пытается отвертеться кавказец.

— Нет, не весь! — злюсь, что он говорит А и не говорит Б. — Это не рассказ, это кость, брошенная собаке помойной!