Беременная для Зверя - Эллен Росс (2020)

Приближаюсь быстрее, чем она это делает, и языком снимаю влагу. Горячую.

— Горькая ты, как отрава… — носом по виску влажному веду. — Но всё равно пьянящая. Как абсент.

Замирает. Дыхание её спокойнее становится. Не плачет. Голову чуть в сторону поворачивает.

— Как абсент? — недоверчиво уточняет. — Ты же не пьёшь спиртное?

— Раньше пил, — отстраняюсь. — Пробовал многое. С Исевыми… разберусь. Не нужно гонор показывать.

— Защити меня и ребёнка. Огороди от всех — не буду! — с вызовом мне бросает.

— Сука наглая, — ухмыляюсь.

В груди — жар. Руки чешутся смять её всю. Прямо здесь разложить готов. Выдрать до искр из глаз. Выколотить. Насадить на кол дымящийся и жёстко, по-грязному иметь. В самых разнузданных позах.

Но нельзя. Запрет. Половой покой. Ухмыляюсь, на её невинно-блядски рот примеряюсь.

— Нет, — отодвигается и ложится на кушетке, подложив руки под голову.

— Что — нет? — переспрашиваю.

— Не примеряйся на мой рот! — пунцовеет до самых кончиков ушей. — После всего этого. Не смей даже…

Обхватываю её щёки пальцами, сжимая их так, что губы трубочкой вытягиваются. Вперёд.

— Рот — не звезда. Захочу — выдолблю, — пальцы на пряжку ремня опускаю.

— Половой покой. Запрет на секс. На волнение. На возбуждение — тоже…

Нравится, как её глазищи сердито сверкают. Отчитывает. Как ученика. Здорового такого ученика, который в любой момент может через колено училку перекинуть и трусы спустить, отхлестав по сочной заднице, отымев во все отверстия.

— Всё-таки ты по мне течёшь, — своё вычленяю.

— И, кажется, совершенно зря, — завершает разговор тихим тоном. Потом одну ладонь к груди прикладывает и глаза прикрывает.

— Что такое? — присаживаюсь на корточки, пытаясь заглянуть в лицо. Трогаю руку, отнимаю от груди. — Болит? Где? Куда удар пришёлся? Я тебе по голове вроде заехал, не? Или сюда тоже? Говори!

Глава 82. Зверь

— Где болит? — спрашиваю.

Вроде по ней попало, а у меня внутри ломает. Малая молчит. Мгновения растягивает до невозможности.

— Болит. В груди болит. Не от удара, а от всего, что происходит. Так сильно болит, что боюсь — сил не хватит. Разорвётся на кусочки… — тише и тише. — И тебе плевать.

Едва слышно.

Но откатная волна сильная, как цунами. Хоронит под собой. Погребает.

— Доброй ночи всем! — слышится запыхавшийся голос доктора.

— Андрей? — хмуро разворачиваюсь в сторону вошедшего.

Смеряю взглядом с ног до головы. Одет кое-как. Всклочен. Вином тянет сладким.

— Из постели, что ли?

— Да, — торопливо в угол отходит. Натягивает медицинский халат, умывает руки и натирает пальцы антисептиком, прежде чем к Малой подступить. — Позвонили, сказали, срочное дело. Не терпит отлагательств. Пришлось приехать.

Цепляю за локоть.

— Прибухнул? Сколько?

— У моей старшей дочери сегодня день рождения. Ей восемнадцать, — отзывается с улыбкой. — Бокал вина. Теперь позволите девушку осмотреть? И предупреждаю, мне нужно будет пропальпировать. То есть потрогать.

Отпускаю.

— Трогай. Осторожно.

Сам к стене отхожу. Не собираясь покидать палату. Пусть при мне смотрит.

— Доброй ночи, Арина. Как твои дела? Вижу, что вечер был бурным, да? — трогает голову. — Осторожнее с этим.

— Упала.

— Да, конечно. Каждая вторая неудачно падает. Но ты же понимаешь, что это может навредить твоему малышу. Стоит ли того?

Болтает. Зубы заговаривает. Осматривает между болтовнёй. Разложив рядом листы с показаниями, сам всё перемеряет. И только его тщательный, деликатный осмотр удерживает меня от того, чтобы не затыкать ему пасть.

— Хм… — хмурится, глядя в листы бумаги. — Наверное, ошиблись.

— В чём дело? — подскакиваю. — Ну?