Головоломка - Франк Тилье (2015)

Он закричал и вынырнул из сна. Хлоэ мертва, в глубине души он в этом уверен.

Все мертвы.

Женщина с длинными черными волосами начала приходить в себя. Илан молча ждал, когда она откроет глаза. Незнакомка напоминала ему хрупкую былинку, которую даже ветер может переломить. Почему Филоза пощадил ее?

Веки больной дрогнули и медленно поднялись. Темные зрачки сузились, она разомкнула пересохшие губы и сделала глубокий вдох.

– Вам больше ничего не грозит, – прошептал Илан и вытер ей слезы. – Мы в безопасности, на первом этаже. Через несколько часов мы покинем здание и отправимся за помощью.

Она с трудом села на кровати, взглянула на свои руки в перчатках, склеенных пластырем, подтянула колени к груди и начала медленно раскачиваться взад и вперед, обводя взглядом комнату. В ее глазах кипела ненависть.

– Итак, ты вернулся…

Тихий напевный голос незнакомки резко контрастировал с ее внешним видом. Илан попытался скрыть смятение, но сомнений у него не осталось: он когда-то был пациентом этой психиатрической клиники.

– Да, – ответил он. – Я вернулся ради тебя. За тобой.

Илан понял, что говорит ей «ты» – самым естественным образом, как старой знакомой.

Он попытался хоть ненадолго прогнать мысли о Хлоэ. Сейчас ему требовалась ясная голова, и думать нужно было быстро. Как ее разговорить? Она знает все ответы, достаточно задать правильные вопросы.

Она нарушила молчание первой. Протянула руку и попросила:

– Сними мне перчатку. Хочу дотронуться до твоих пальцев. Почувствовать тепло. У мертвецов такие холодные руки.

Илан был напуган, но поддержал игру, чтобы завоевать ее доверие.

– Ты можешь касаться мертвых?

– Касаться, видеть, разговаривать. Я должна убедиться, что ты не один из них.

Илан сжал в ладонях ее руку, и она не воспротивилась.

– Уверяю тебя, я очень даже живой. Сейчас сниму с тебя перчатки, а ты пообещай ответить на мои вопросы. У меня их без счета.

Она бросила взгляд за его плечо:

– Здесь опасно. Она может быть в коридоре и застать нас. Я больше не хочу на стул. Не вынесу боли.

– О ком ты?

– О гарпии, о ком же еще. О Санди Клеор. Она говорит: «Это для вашего же блага…», но все время врет. Что происходит? Ты не похож на себя.

– У меня… небольшие проблемы с памятью. Наверное, из-за всей той дряни, которой нас накачивали. А ты как себя чувствуешь, К. Ж.?

– К. Ж.? Почему ты так меня называешь? Это действительно странно.

Илан понял, что не ошибся: перед ним К. Ж. Лоррен – пациентка, которая провела в клинике восемнадцать лет.

Женщина отдернула руку и нахмурилась, ее взгляд стал недоверчивым.

– Ты не тот человек, которого я знала. Перешел на другую сторону? Это один из их адских экспериментов?

Она начала судорожно теребить простыню. Илан энергично замотал головой:

– Нет-нет, я не с ними, я с тобой. Я тоже жертва опытов. Объясни, что здесь происходит? Клиника давно закрыта, так как же получилось, что ты все еще здесь? Кто тебя лечит? Кто приносит еду?

Она не ответила, и Илан показал ей ключ.

– Кто вложил его тебе в руки? Что он открывает?

Она опустила плечи и молча посмотрела на него черными, лихорадочно блестящими глазами.

Илан не успокаивался.

– Ты должна рассказать мне о протоколе «Мемнод». О «Паранойе». Мне промыли мозги, внушили ложные воспоминания. Зачем? Родители когда-нибудь навещали меня здесь? Ты их видела?

Он вскочил, кинулся в угол, схватил карту сокровищ отца и развернул листок перед глазами К. Ж. Лоррен.

– Расскажи о Иакове, о лестнице. Зачем ты исписала стены палаты этим именем? Не молчи, умоляю!

Ему удалось расшевелить больную. Она неловко ухватила рисунок и посмотрела на Илана из-под полуприкрытых век.

– Как же давно я не видела этот пейзаж.

– Расскажи мне о нем.

Женщина кивнула на карты Таро, лежавшие рядом с черным крестом: