Головоломка - Франк Тилье (2015)

Илан встряхнул джутовый мешок, потом комбинезон и тут же вспомнил арестанта и двух легавых в свете фар на дороге. Что все это значит? Неужели убийца с отверткой участвует в игре, он что, не преступник, а статист? Или Гадес воспользовался случайной встречей, чтобы изменить сценарий? Илан не забыл фразу из его «приветственной речи»: По дороге сюда произошел небольшой инцидент, подавший мне несколько увлекательнейших идей, которые я попытаюсь воплотить в жизнь сегодня ночью.

Как Гадесу удалось раздобыть оранжевый комбинезон за такой короткий срок? Неужели у него есть связи с Отделением для тяжелых больных? Нет, все подстроено: полицейские – не полицейские, убийца – нанятый артист, а Моки и Лепренс – сообщники организаторов.

Игра, все это игра…

Из чистого любопытства он надел на голову мешок. Видеть через ткань можно было лишь свет и очертания предметов, дышалось тяжело. Какого черта он напялил на себя эту дрянь? Илан сорвал мешок с головы, жадно задышал и вдруг понял, что трупный запах стал сильнее.

По спине пробежал холодок.

Илан резко обернулся, уверенный, что за ним наблюдают, но никого не увидел. Он посмотрел в камеру, сунул в карман ключ и шприц, решив, что использовать его не станет, но и никому другому не позволит.

Он решил осмотреть остальные ячейки – может, удастся найти еще несколько фигурок лебедей – и едва не упал, открыв пятую дверцу в среднем ряду.

На него смотрели две большие грязные подметки.

Илан зажал рот ладонью. К горлу подступил выпитый за завтраком кофе. Он задержал дыхание и обеими руками потянул на себя заскрипевший ящик.

Тело заколыхалось, как серый жирный студень. Одежды на трупе не было, только грубые туристские ботинки синего цвета – огромные, сорок шестого размера.

Мертвецом был Моки.

На глазах у Илана выступили слезы. Грудь Моки была в запекшейся, почерневшей крови, которая вытекла из нескольких колотых ран. Сверху, на мятой бумажке, стоял черный лебедь. Дреды, аккуратно разложенные вокруг головы, напоминали устрашающего спрута.

Сомнений не было: Гаэлю Моки нанесли несколько ударов в шею, грудь и руки холодным оружием с очень тонким лезвием.

Отвертка… Орудием убийства стала отвертка.

На сей раз это не мистификация: белая пленка заволокла широко открытые глаза бездыханного Моки, глаза, видевшие лицо смерти.

Илан не сомневался, что Рей Лепренс тоже мертв, жестоко убит.

По клинике бродит монстр, и Илан знает, как его зовут. Люка Шардон, человек с отверткой, убьет их всех, одного за другим. Как убил восьмерых игроков в шале.

Пожелтевший от времени листок, лежавший на груди Моки, явно вырвали из тетради, текст был напечатан на машинке:

Люка Шардон химиорезистентен к большинству антипсихотических препаратов, что значительно осложняет задачу лечащих врачей. Учитывая склонность пациента к членовредительству, необходимо установить за ним усиленное наблюдение.

По мнению моего коллеги, Шардон живет в мире, созданном его воображением, и крайне редко реагирует на события реального мира. В момент пребывания в так называемой воображаемой фазе болезнь никак не проявляется. Психоз овладел его жизнью, его снами и социальным поведением. Когда болезнь проявляется, пациент выглядит совершенно нормальным, что делает ситуацию парадоксальной, а его – исключительно опасным.

В те же периоды, когда психоз отступает и имеет место возврат к реальности, пациент становится буйным и крайне агрессивным: он начинает верить, что медики хотят ему навредить, искажают все его слова, чтобы выставить сумасшедшим. Больным овладевает параноидальный бред, он отказывается оставаться в клинике, сегодня напал на санитара.