Не зная что на это ответить и не в силах постичь настроение Яны, Руденко лишь пожал плечами и обиженно хлопнул дверцей своей машины.

* * *

Милославская взяла Джемму за поводок и отправилась куда глаза глядят. Она чувствовала, что только в тишине уснувшего города, среди омытой летним дождем листвы способна будет поразмыслить над обстоятельствами этого запутанного дела и прийти к какому-то выводу.

Женщина медленно шагала по Соборной улице. Она шла почти бессознательно, не выбирая направления, а следуя за тянущей поводок Джеммой.

В предрассветный час город преобразился. Не бросался в глаза валяющийся повсюду мусор, еще не убранный дворниками, в розоватом свечении скрадывались обшарпанные фасады особняков, выстроенных еще, наверное, в прошлом веке. Казалось, дома таинственно молчали, вспоминая свою молодость и обретя в этом воспоминании утраченную прелесть. Там же, где ущерб, нанесенный зданиям временем был слишком заметен, все скрадывала пышная растительность — цветущие каштаны, нежная акация и покрывающие мостовую белым пухом тополя. Этот пух, сперва немного прибитый дождем, уже кружился, словно белый снег. Но Яна раздумывала, сопоставляла и анализировала, не замечая окружающей ее хрупкой урбанистической красоты, исчезающей с первыми солнечными лучами. Путь ее был не столь уж и далек, но направлялась она не к дому, а к набережной, пересекая улицу Некрасова.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Здоровый откормленный черный кот вальяжно разлегся на скамейке, уютно прикрыв лапы пушистым хвостом с кипельно белым кончиком. Котяра, чья ухоженная шерсть поблескивала в первых предрассветных лучах, взирал на окружающий его мир с желтоглазым безразличием, выражавшим почти что презрение. Даже приближение Яны с собакой ни в малейшей степени не встревожило и не взволновало его.

Джемма была прекрасно воспитанна и на посторонних животных, по ее мнению, ничем не угрожающих ее хозяйке, обычно не реагировала, делая вид, что просто не замечает их. В данном случае овчарка попыталась таким же образом проигнорировать этого жирного кота. Собака тактично отвернула морду в сторону, делая вид, что присматривается к темнеющему впереди дереву, а на самом деле уголком глаза наблюдая за наглым животным.

Кот же, чувствуя свою безнаказанность пронзительно мяукнул, как бы привлекая к себе внимание, а затем перевернулся на спину и принялся лениво ловить свой собственный хвост. Такая наглость бесцеремонного черного котяры, возлежащего уже практически в двух шагах от овчарки, задела чувствительную собачью натуру. Исключительно для порядка Джемма решила тихонько рыкнуть, показав этим, кто хозяин улицы.

Яна, погрузившаяся в свои мысли, не обратила внимания, что шерсть на загривке собаки встала дыбом. Джемма издала негромкий глухой угрожающий рык, разнесшийся по пустынной улице. Но, к ее удивлению, реакции на это не последовало. Только лишь бомжеватого вида пьяница, приземлившийся неподалеку под кустиком отдохнуть, проснулся, испуганно забормотал и попытался было подняться. Это сложное дело практически удалось и мужичок принял вертикальное, или близкое к этому, положение, когда Джемма, выведенная из себя наглостью развязного кота, демонстративно не признающего собачью власть, залаяла. Внушительный голос овчарки, видимо, показался мужику оглушительным набатом или убийственной канонадой выстрелов и он вновь рухнул, как подкошенный, вообразив, видимо, что залег в безопасный окоп, и приняв твердое решение не высовываться на столь страшную улицу.

Между тем кот, с королевским безразличием, возлежал на прежнем месте. Казалось, он с интересом наблюдает за разворачивающейся перед ним картиной пробегающих облаков, забыв даже про собственный хвост и мечтательно уставясь в небеса.