— До последнего мгновения надеешься, веришь человеку, который был самым близким, самым любимым. Не понимаешь даже, что наркомания — это не просто физическая болезнь. Это болезнь сердца и ума, она убивает прежде всего душу, а затем тело. И прекрасно зная это, — голос Лилии поднялся и стал на мгновение пронзительным, даже мужчина за соседним столиком с интересом оглянулся, не понимая, что так увлечено обсуждают эти две привлекательные женщины, — взрослый парень, а Олегу было в то время больше восемнадцати лет, ради того, чтобы нажиться за их счет, предлагает детям наркотики, предлагает им смерть. При этом он не просто ставит их перед выбором: хотите попробовать новых ощущений, или нет? Он давит на их чувства, на детскую влюбленность и увлеченность, он лжет, завлекает, всего лишь для того, чтобы лишний раз сходить с какой-нибудь девкой в кабак, и потратить там заработанные на жизни моего ребенка деньги! Где же здесь справедливость? Где правда?

— Но послушайте, — мягко вмешалась Яна, прекрасно понимая, что подобные разговоры и убеждения абсолютно бесполезны в разговорах с матерью, ослепленной горем и ненавистью, — на это и существуют правоохранительные структуры. Его можно было привлечь за…

Лилия громко рассмеялась. На этот раз это был не сексуальный грудной хохоток женщины, пытающейся привлечь мужское внимание к своей персоне, а искренний, хотя и горький, несколько презрительный смех.

— Вы думаете я не пыталась? Но кто ко мне прислушается? У них там все куплено, всем заплачено, кому нужно. Стоило лишь написать, как бумаги были утеряны, а ко мне домой не поленился прийти адвокат, помощником которого Олег и работал. Он мягко и тактично объяснил трогательными полунамеками, что если я буду упряма и настойчива, то потеряю все, не только ресторан, который может сгореть или просто разориться, при содействии налоговиков, наезжающих бандитов и прочих негативных моментов, но и жизнь, свою или кого-то из близких.

Яна приблизительно так все это и представляла, но ей необходимо было, чтобы женщина высказалась и перешла к рассказу о том, кто именно и как убил Олега. Но ожидания Милославской не оправдались.

— Я не знаю, поймете ли вы меня — потеря единственного любимого сына не просто трагедия — после этого кажется, что жизнь окончена.

— Я вас прекрасно понимаю, — негромко спокойно проговорила Яна. — Я сама потеряла единственного сына и мужа.

— О, — глаза Лилии округлились, теперь она смотрела на Яну с затаенной надеждой. — Тем более. А уж если ты знаешь, что убийца — а я считаю, что Олег был настоящим его безжалостным убийцей, хотя это и не доказуемо, убийца разгуливает на свободе, безнаказанный, всем довольный. Сколько еще жизней он погубил бы, оставшись в живых? Для него смысл жизни — деньги и власть, он безнравственен и безжалостен. И именно поэтому я рада его смерти, из-за чего бы он не погиб. Но вот только обвинить в этом своих близких не позволю никогда. Они все совершенно не при чем и ваше расследование ничего не изменит. А вы как следует задумайтесь, стоит ли искать того человека, который сотворил это доброе дело, устранил эту мерзость.

На мгновение между женщинами повисло напряженное молчание. В тишине особенно четко были слышны разговоры и смех присутствующих в кафе. К мужчине за соседним столиком, приглядывающемуся было к Лилии с таким интересом, наконец-то пришла девушка. Теперь он столь же улеченно завлекал свою собеседницу, время от времени капризно надувающую губки и противно хихикающую на его пошлые остроты. Этот визгливый смешок как ножом резал Яне уши, раздражая, словно царапанье острым предметом по стеклу.