Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Она станет мне сестрой вместо моей любимой Марии, которая так рано покинула этот мир, — продолжил я. — Я буду содержать и баловать ее. Ведь у меня не осталось родных, — сказал я, удивляясь прихотливости собственных мыслей.

— Вам необходимо более определенно выразить ваше желание, — холодно заметил он.

Стерпев его наглость, я выдал распоряжение:

— Анна будет титуловаться «сестрой короля». Ей предоставят королевскую резиденцию… Мы с ней останемся друзьями.

— Высокое и почетное положение…

Он что, издевается надо мной? Я сурово глянул на него.

— Жаль, что с недавних пор я в этом сомневаюсь, — задумчиво закончил он.

— Ох, Крам! — рассмеявшись, воскликнул я.

Я уклонился от ответа. Пусть послушает, как я смеюсь, и остается при своих подозрениях. В глубине души я понимал, что Кромвель становится опасным, он сильно изменился с тех пор, как начал служить короне. Он больше не был полезен ни мне, ни Англии. И тому имелись свидетельства… свидетельства, которые он не мог скрыть: его очевидное сочувствие протестантам в Европе, странная терпимость к еретикам и реформаторам, нехарактерная для него небрежность соблюдения шести статей — «Кнута о шести ремнях», очевидные интриги ради союза с герцогством Клеве.

И все-таки, зная о грехах этого человека, я любил его и поэтому медлил с окончательным решением. Мне хотелось сохранить уравновешенность. И не хватало мужества довериться интуиции, чтобы сразу… покончить с Кромвелем. Убрать его из моего окружения. Всякий раз при встрече с ним я говорил себе: «Завтра… послезавтра я так и сделаю…» — и каждый раз он свободно покидал мой кабинет, облеченный прежней властью. Но скоро он лишится ее. Очень скоро…

Несомненно, я дал ему повод для опасений, а напуганный Кромвель был верным слугой. Он освободит меня от брака с Анной. Хорошо, что мне в голову пришло предложить ей иные, родственные отношения. Дело невиданное, конечно, так же как и наш брак. Однако если жизнь в Клеве действительно тосклива, то Анне наверняка не захочется возвращаться домой.

Давненько я не был так доволен. Прохаживаясь по кабинету, я размышлял о том, что же именно привело меня в столь чудесное расположение духа.

Само собой разумеется… Редкому человеку дарована возможность возродиться к новой жизни. Анна Клевская — лишь подобие Екатерины Арагонской, иностранная принцесса, я не мог быть ей мужем! Однако на сей раз, не тратя годы на получение папского разрешения, мне достаточно поручить Кромвелю узаконить наш развод, только и всего. Анна не будет взывать к чужеземным правителям и предъявлять на меня права. Она станет моей сестрой, и мы сохраним дружеские отношения.

Меня ждет Екатерина Говард! Она воплотила в себе достоинства Анны Болейн, еще не ставшей жестокой, бессердечной и порочной. Великое чудо (ибо непостижимы промыслы Божьи), что мне дали второй шанс.

* * *

В тот вечер, как обычно по четвергам, я собирался отужинать с королевой. Приятно, никуда не спеша, сидеть перед весело потрескивающим камином. Наша трапеза меня не разочаровала и на сей раз.

Анна нежно приветствовала меня на пороге гостиной и показала на столик у распахнутого окна, за которым уже сгущались летние сумерки. Туда же переместилось мое любимое уютное кресло с бархатными подушками.

— Новая игра? — спросил я.

Как же она полюбила игры!

— Ja! — просияв, подтвердила она по-немецки. — Она називаться «Фойна».

На игральной доске я увидел рисунок в виде воронкообразной фигуры — узкой на одном конце и широкой на другом. По краям ее расположились резные фигурки лошадей и человечков и разноцветные деревянные монетки.

— Объясните-ка мне правила.

— О, ja. Карашо. Надо отнимать богатство монастырей для новый мир, фсе запасы… шерсть, одежда, фсякие фещи, и патом менять их на деньги и купить за них шеловеков, то езть фоинов и… они фоейфать между себя.