Нераздельные - Нил Шустерман (2015)

47 • Коннор

Как только Арджент скрывается за дверью, Коннор начинает действовать. Но даже обретя ясность сознания, он не может придумать, как ему выбраться из «заготовителя» целым. Дверь, через которую пришел и ушел Арджент, заперта на ключ; а обыкновенный старомодный ключ — это тебе не код, который можно было бы попытаться взломать. Все равно что быть замурованным в Великой Пирамиде. Что касается камеры для расплетения, то это машина, вещь бездушная. Черный прямоугольный ящик, подвешенный на пружинистых ногах, компенсирующих неожиданные турбуленции, похож на паука-сенокосца. Есть контрольная панель, но Коннор не представляет, как ее открыть, не говоря уже о том, чтобы получить доступ к управлению.

— Помоги! Помоги мне, пожалуйста! Сделай же что-нибудь!

Девочка на транспортере приходит в себя настолько, что начинает понимать хотя бы часть происходящего. Коннор пытается снять ее со стальных салазок, на которых она покоится, но все его усилия ни к чему не приводят. Он понимает почему, когда его запястье «приклеивается» к салазкам: они сильно намагничены. Как только включается электромагнит, «расплезон», как его называет Арджент, фиксируется намертво, получше всяких цепей. Только упираясь и дергая изо всей силы, Коннору удается освободить запястье. В конце концов ему приходится смириться и беспомощно наблюдать, как транспортер уносит обреченную девочку внутрь разделочной камеры. Дверца закрывается, и звуконепроницаемые стенки заглушают крики жертвы. Сбоку у машины имеется оконце, но Коннор не в силах заглянуть в него. Да и кому захотелось бы видеть происходящее внутри?

Проходит еще пятнадцать минут — и из другого конца камеры начинают выкатываться стазис-контейнеры самых разных размеров; механические руки аккуратно складывают их в грузовую клеть. Сорок пять минут — и девочка разделана, что намного быстрее, чем в обычной «живодерне». Неужели так будет осуществляться расплетение в будущем? Будет ли когда-нибудь узаконено применение подобных автоматов?

Барабан опять начинает вращаться — колесо Фортуны выбирает следующего злосчастного победителя.

— Эй! Это ты! Ты Беглец из Акрона! Ты можешь спасти меня! Ты должен спасти меня!

Коннор смотрит, как второй расплет отправляется по стопам первого. Юноша предпринимает попытки остановить процесс, но машина знай делает свое дело. Коннор едва сам не лишается руки, когда дверь камеры захлопывается. Похоже, в «электронных мозгах» аппарата реакция на внешнее вмешательство не предусмотрена. И хотя единственная охранная видеокамера постоянно обводит помещение своим глазом, за ее показаниями, должно быть, не следят, потому что Коннор уверен: он, конечно же, не раз попал в поле ее зрения, но никто не является, чтобы навести порядок. Здесь, как в каком-нибудь мавзолее, охрана не нужна. Извне сюда никому не проникнуть, а здешние обитатели беспокойств не причинят.

— Á l’aide! Á l’aide! Je ne veux pas mourir![25]

Следующую жертву — девочку, не говорящую по-английски — затягивает в аппарат несмотря на все усилия Коннора спасти ее. Он понимает, что нет смысла даже пытаться, но что еще прикажете делать?

И вот трое первых ребят расплетены, покупатели достаточно «разогреты». Гидравлический манипулятор вынимает из барабана последний лот и помещает его на ленту транспортера. Поначалу Коннор думает, что у него галлюцинация — результат остаточного действия транквилизаторов, но по мере того как жертва подъезжает ближе, его сомнения улетучиваются. Это Старки.

Коннор ошеломленно таращится на Старки, а тот, постепенно приходя в сознание, смотрит на него таким же взглядом, каким Коннор пялился на Арджента — не столько с неверием, сколько с этаким отстраненным от реальности любопытством.

— Ты? — произносит Старки. — Где я? И почему ты здесь?