Нераздельные - Нил Шустерман (2015)

Если вы мне не верите, то посмотрите и убедитесь сами. Кому это выгодно? Кто выигрывает от усиления Инспекции? Кто в конечном итоге наживается на террористических актах хлопателей? Следы искусно заметаются, но они есть, и если кто-нибудь из вас унюхает запах пороха — сообщите нам на [email protected]

Я слышу вой приближающихся сирен, значит, приходится с сожалением признать, что наше краткое свидание подошло к концу; но вот вам еще веселый мотивчик напоследок. Услышимся через неделю! И помните: правда поможет вам остаться целыми!

«Ты стала частью меня…»

50 • Лев

Юнион Стейшн, центральный транспортный узел Денвера. Восемнадцатая остановка на маршруте идущего в восточном направлении «Зефира» — одного из немногих трансконтинентальных поездов, еще ходящих по расписанию. Лев платит за билет наличными. Кассир бросает на юношу беглый взгляд, затем еще один и неодобрительно качает головой, однако просовывает билет в узкое отверстие внизу окошка. Лев отходит от кассы и слышит, как кассир говорит следующему в очереди: «Ну и типы тут у нас попадаются…»

На вокзале полно юнокопов. Беглые расплеты вечно пытаются воспользоваться железной дорогой, но им, как правило, не удается даже в вагон сесть. Один коп подозрительно прищуривается на Лева и преграждает дорогу:

— Сынок, дай-ка взглянуть на твое удостоверение личности.

— Охрана уже проверила меня. Инспекция по делам молодежи не имеет права требовать удостоверение личности без должного основания.

— Прекрасно, — парирует коп. — Можешь официально жаловаться на нарушение своих прав. Потом. А сейчас предъяви удостоверение.

Юноша вынимает бумажник и протягивает карточку. Фотография совсем свежая, и Лев на ней такой, какой он сейчас. Коп влипает носом в карточку, явно разочарованный, что немедленного ареста не получится.

— Мапи Кинкажу. Навахо, что ли?

Хитрый вопрос.

— Арапач. Там разве не так написано?

— Прошу прощения, — буркает коп, отдавая карточку. — Счастливого пути, мистер Кинкажу.

Коп не такой дурак, чтобы связываться с арапачами. Эти сутяги по судам затаскают, узнав, что молодой человек, вышедший из резервации, подвергся придиркам со стороны властей.

Лев читает имя на значке полицейского.

— Как только я доберусь до места назначения, то непременно заявлю о неправомочности ваших действий, офицер Триплитт. — Конечно, Лев этого не сделает, но пусть ретивый служака помучается; поделом ему.

Лев находит свой поезд и забирается в вагон, не обращая внимания на косые взгляды; правда, иногда на него таращатся так беспардонно, что он отвечает тем же и смотрит на наглеца до тех пор, пока тот в смущении не отводит глаза. Никто его не узнаёт. И не узнает и впредь. Его новый внешний вид полная тому гарантия.

Пассажиры, уже рассевшиеся по местам, исподтишка бросают взгляды на идущего по проходу Лева. Одна женщина проворно ставит сумочку на свободное соседнее сиденье:

— Здесь занято!

Лев минует три вагона, и, наконец, в следующем не так многолюдно. Он находит место без соседей, лишь по другую сторону прохода какая-то девица уютно расположилась лагерем сразу на двух креслах. Ее черные волосы перечеркивает кобальтово-синяя полоса, ногти раскрашены в самые разные кричащие цвета. Девице лет семнадцать-восемнадцать. Наверняка из беглых расплетов, сумевших пережить возрастной ценз. А может, и обычная девчонка, просто строит из себя бунтарку. Один взгляд на Лева — и она решает, что нашла собрата по духу.

— Привет! — говорит она.

— Привет, — отзывается Лев.

После краткого неловкого молчания, девица интересуется:

— И кто они?

Лев делает вид, что не понимает:

— Ты о ком?

— Закари Васкес, Кортни Райт, Мэтью Прейвер, — читает она надписи на его лбу, — ну и все остальные?