Нераздельные - Нил Шустерман (2015)

— Я распорядился, чтобы тебя проводили куда-нибудь, где ты мог бы отдохнуть до моего прибытия, — ласково произносит он. — Приказы, однако, зачастую оставляют широкие возможности для интерпретации.

— Не мешало бы кое-кого уволить!

Дандрих призадумывается.

— Или по меньшей мере наложить взыскание. Но как бы там ни было, я надеюсь, ты отдохнул. Наверняка ты совсем измотался после того, что тебе пришлось пережить.

Старки разминает затекшую шею, пока Дандрих наливает ему воды из хрустального графина, которого здесь раньше не было.

— Что это за место такое? — интересуется Старки.

Собеседник протягивает ему стакан.

— Пожалуй, самое подходящее название — «тайное убежище».

— Какое же оно тайное, когда торчит посреди города?

— Не только беглые расплеты умеют скрываться в больших городах, друг мой, — говорит Дандрих, по-свойски присаживаясь рядом со Старки. — Для горожан большинство строений невзирая на их размеры — это лишь препятствие между домом и работой. В городах удобство и анонимность идут рука об руку. Но мы здесь не для того, чтобы разговаривать о нашей штаб-квартире, не правда ли?

Старки приступает прямиком к делу:

— Меня предали. Я знаю, кто эти изменники. Нужно расправиться с ними, если мы хотим сохранить Аистиный батальон.

Дандрих — сама безмятежность.

— Путчи штука неприятная. Если, разумеется, их устраиваешь не ты сам.

Старки вспоминает о перевороте, учиненном им самим на Кладбище. Как аукнется, так и откликнется. Вот только время бунтовщики выбрали неподходящее.

— Ничего удивительного, что после разгула в «Лошадином Ручье» кое-кто из аистят потерял мотивацию, — произносит Дандрих.

— Они сделали компрометирующую видеозапись, но с вашей помощью я смогу всех убедить, что это фальшивка. Дайте мне побольше людей и оружия, и я верну контроль над аистятами, а потом накручу их на пользу делу.

— Ни к чему. Последние атаки Аистиного батальона были столь успешны, что мы решили: надобность в ваших дальнейших действиях отпала.

— А как же «Мышиный Обрыв»?

— Никак. После «Лошадиного Ручья» это был бы шаг назад. «Лошадиный Ручей» — ваш звездный час, — говорит он с улыбкой, которая постепенно из теплой становится нейтральной. — Вы были бесподобны, но теперь ваша роль сыграна.

Старки трясет головой:

— Да, но в стране еще осталось девяносто два заготовительных лагеря! Я нужен вам, чтобы уничтожить их!

— Мейсон, ты забываешь, что в наши намерения не входит разрушение абсолютно всех лагерей.

Старки поднимается на ноги.

— Зато в мои входит!

Выражение лица Дандриха становится ледяным.

— Потакать юнцам в удовлетворении их властных амбиций — не наша задача.

Странное дело — немигающий взгляд этого тщедушного человека, почти старика, внушает бывшему вождю аистят страх.

— Так что, это все? Со мной покончено? Просто возьмете и выбросите меня на помойку?

Это предположение вызывает у Дандриха смех, и его лицо смягчается.

— Ну что ты, конечно нет! Разве можем мы выбросить на помойку такую ценность как Мейсон Старки? Ты еще послужишь нашему делу.

— К чертям собачьим ваше дело! Как насчет моего дела?

— Мудрый генерал знает, когда пора заканчивать кампанию. — Дандрих широко разводит руками. — Взгляни, чего ты достиг! Твои мечты сбылись — ты стал живой легендой. Освободил сотни расплетов. Спас множество аистят. Отважно боролся за свои идеалы. Разве этого не достаточно?

Может, он и прав, но для Старки непереносима мысль, что его выгнали взашей, а теперь еще и лишают возможности отомстить. Он грохает кулаком в стол.

— Они должны заплатить!

Дандрих невозмутим.

— Заплатят. Дай время.