О дружбе - Лидия Денворт (2022)

И здесь опять-таки отправной точкой исследований стал стресс. Один коллега Бернтсона, иммунолог, изучал на мышах простой герпес и искал способ реактивировать вирус по хорошо известному нам сценарию – герпетические язвы высыпают на лице прямо перед выпускным балом. Иммунолог перепробовал множество стрессогенных факторов, но безуспешно. Он позвонил Бернтсону, и тот посоветовал внимательнее приглядеться к людям. «Какие стрессоры в типичных случаях реактивируют вирус герпеса у человека? Социальный статус. Отсюда происходит бóльшая часть поражающего нас стресса». Иммунолог подверг хвостатых испытуемых мышиной версии бала: социальному стрессу в виде изоляции или подсаживания в уже сформировавшуюся колонию новой, сильной и агрессивной, мыши. «И – о чудо! – герпес реактивировался, – восклицает Бернтсон. – Совершенно ясно, что этот патофизиологический феномен был запущен социальным фактором»[136].

Между тем Качоппо начал работать совместно с психонейроиммунологом Дженис Кикольт-Глейзер. Она интересовалась соматическими нарушениями у женщин, ухаживающих за своими близкими, страдающими деменцией. Кикольт-Глейзер показала, что небольшие раны, нанесенные для опыта, у таких женщин заживали в среднем на девять дней дольше, чем у представительниц контрольной группы (48,7 суток против 39,3). У «подопытных» женщин наблюдались признаки иммунных нарушений, в результате которых и замедлялось заживление, а также менялась реактивность сердечно-сосудистой системы[137].

Правда, было выявлено одно важное различие. Не все ухаживавшие за больными подвергались влиянию стресса в равной степени. Те из них, кто ощущал социальную поддержку, чувствовали себя лучше. Женщины, испытывавшие сильную эмоциональную привязанность к людям, за которыми ухаживали, меньше страдали от сердечно-сосудистых нарушений. Но даже и здесь не было прямой зависимости: если до этого женщина прожила бóльшую часть жизни в паре, участвуя вместе с супругом в социальных мероприятиях и отношениях, занимаясь совместными делами, то нарушение социальной жизни у нее оказывалось более значимым и поражения сердечно-сосудистой системы проявлялись сильнее. Как бы то ни было, стало ясно, что социальные отношения изменяют физические ответы на стресс и ежедневные раздражители[138].

По ходу исследования Качоппо решил, что проблему надо рассмотреть и с другого ракурса, взяв за точку отсчета конец шкалы социальной интеграции. «Одиночество и ощущение собственной ненужности есть проявление самой ужасающей нищеты», – сказала однажды Мать Тереза. Качоппо подумал, не является ли одиночество самой ужасной проблемой для здоровья. Социальная изоляция, противоположность социальной интеграции, была главным фактором риска, выявленным Хаузом, Беркман и другими. С научной точки зрения эта идея привлекала возможностью ее практической проверки. «Появилось то, что можно было объективно измерить, – говорит Бернтсон. – Когда люди социально интегрированы и обладают отменным здоровьем, это в общем ни о чем не говорит. Но если вы имеете конкретную патологию и можете увидеть корни ее возникновения в социальных процессах, то сможете и увидеть позитивные последствия социальных контактов, так же хорошо, как и отрицательные последствия отсутствия таковых». Когда фонд Джона и Кэтрин Макартур собрал команду ученых для того, чтобы глубже разобраться в общей проблеме социальных отношений и их связи с физическим здоровьем, Качоппо убедил группу сосредоточиться на одиночестве[139].