Список гостей - Люси Фоли (2021)

И вот, наконец, когда я чувствую, что больше не могу этого выносить, они все вопят и останавливаются. А потом пристально смотрят друг на друга. Их лбы блестят от пота. Зрачки расширились, будто они что-то приняли. Теперь огромные гиены смеются, оскалив зубы, и хлопают друг друга по спине с силой достаточной, чтобы причинить боль. Я замечаю, что Джонно смеется не так громко, как остальные. Почему-то его ухмылка кажется неестественной.

— А что это значит? — спрашивает Джорджина.

— Ангус, — лепечет Феми, — ты у нас фанатеешь по латыни.

— Первая часть, — отвечает Ангус, — переводится как «Будь храбрым и терпи», что и было девизом школы. А вторую часть мы сами добавили, это значит «Если я не склоню небесных богов, то всколыхну ад». Раньше мы пели это перед матчами по регби.

— И не только, — подхватывает Дункан с противной ухмылкой.

— Как угрожающе, — говорит Джорджина. Она уставилась на красного, потного мужа с безумным взглядом так, как будто никогда в жизни он не был столь красив.

— В том и смысл.

— Ну все, дамы! — кричит Джонно. — Хватит ходить вокруг да около, пора выпить!

Остальные снова одобрительно кричат. Феми и Дункан мешают виски с вином, подливают туда оставшийся с обеда соус, солят и перчат, и все это превращается в отвратительную коричневую жижу. А потом начинается игра — каждый бьет ладонями по столу и орет во все горло.

Первый проигрывает Ангус. Пока он пьет, жижа капает с его подбородка на белую рубашку, оставляя коричневое пятно. Остальные смеются над ним.

— Идиот! — орет Дункан. — Почти все вылилось на грудь.

Ангус делает последний глоток и давится с выпученными глазами.

Следующий Уилл. Он пьет умело. Я смотрю, как работают мышцы его горла. После он переворачивает стакан и ухмыляется.

Следующий проигрывает Чарли. Он смотрит на свой стакан и делает глубокий вдох.

— Давай, девчонка! — кричит Дункан.

Я не могу на это смотреть. Я и не должна. «К черту Чарли», — думаю я. Мы должны были вместе отдохнуть на выходных. Если он хочет опозориться, то сам виноват. Я его жена, а не мамочка.

— Я иду спать. — Объявляю я, вставая из-за стола. — Всем спокойной ночи.

Но никто мне не отвечает, да и вообще не смотрит в мою сторону.

Я иду на выход через гостиную и резко останавливаюсь, испугавшись. На диване, в темноте, кто-то сидит. Через секунду я понимаю, что это Оливия.

— Привет, — говорю я.

Она поднимает голову. Я вижу ее вытянутые длинные ноги.

— Привет.

— Натерпелась там?

— Ну да.

— Я тоже, — тяжело вздохнув, говорю я. — Ты пока не ложишься спать?

Она пожимает плечами.

— Да в этом никакого смысла. Моя комната прямо напротив этого.

Как будто в ответ из столовой доносится язвительный смех. Кто-то кричит:

— Пей! Пей до дна!

А потом присоединяются все:

— Пей! Пей! Пей! — Хор голосов резко меняет кричалку. — Всколыхни ад, всколыхни ад, ВСКОЛЫХНИ АД!

Звуки ударов кулаков по столу. А потом новый звон — еще один стакан? Кто-то вопит:

— Джонно, чертов ты придурок!

Бедная Оливия, ей никак от этого не скрыться. Я застываю в дверях.

— Все хорошо, — говорит Оливия. — Я не нуждаюсь в компании.

Но я чувствую, что должна остаться. Мне ее жаль. И если честно, я хочу остаться. Мне понравилось сидеть с ней в пещере и курить. В этом было что-то волнующее, странное возбуждение. С ней, ощущая во рту вкус сигарет, я почти могла представить, что мне снова девятнадцать и я рассказываю, с кем успела переспать, — чувствую себя беззаботной, а не мамой двоих детей, по уши в ипотеке. К тому же, Оливия мне кого-то напоминает. Но я не могу понять, кого. Меня это напрягает, как то чувство, когда на кончике языка вертится какое-то слово, но вы никак не можете его вспомнить.