Сибирское дело - Сергей Булыга (2017)

Маркел вернулся в губную избу, походил из угла в угол, подумал. Принесли горячего, он пообедал, лёг и опять думал всё о том же – о том, что он услышал от Черкаса. А сам Черкас пока не приходил. Отдохнув после обеда, Маркел опять начал ходить по горнице и думать. Когда ему совсем не думалось, он останавливался и смотрел на иконы. После опять ходил. Намаявшись, присел к столу. Тут же вошёл Костырин и спросил, может, ещё куда надо сходить, кого проведать. Нет, ответил Маркел, никуда не надо. Горько на тебя смотреть, сказал Костырин, прямо извёлся весь, надо тебя развеселить. И постучал ладонью по столу. Вошёл Игнаха, достал стаканчик и кости. Маркел сказал, что он на службе не играет, да и к нему должны прийти.

– Кто должен? – задиристо спросил Костырин. – Может, этот есаул?

Маркел утвердительно кивнул. Зачем он тебе, спросил Костырин. Маркел молчал. Костырин засмеялся и продолжил:

– А я знаю! Тебя за ясаком послали. Ты ищешь ясак.

– Какой ещё ясак? – опасливо спросил Маркел.

– Обыкновенный, сибирский, – ответил Костырин. – Третий ясак, за третий сибирский год. Первый ясак они в Москву отправили, это когда Черкас его возил, второй ясак собрали и свезли после того, как к ним в Сибирь пришёл Болховской со стрельцами. Ну а за третий год, за прошлый, за последний, уже совсем никакого ясака в Москву не было, потому что посылать-то его было уже некому – Болховской помер с голоду, Ермак пропал…

– Как это пропал? – настороженно спросил Маркел.

– А что? А разве не пропал? – дерзко спросил Костырин.

Маркел молчал. Костырин усмехнулся и продолжил:

– Ну, или ещё болтают, будто бы его убили, а кто это видел? Васька Шуянин, атаманский казначей? Так Васька горазд сбрехать и не такое. Да и он должен был сбрехать, потому что при ком был ясак? При нём, при Ваське. А потом ясака вдруг не стало! Так и сам Шуянин где сейчас? Да ты только посмотри! Они все оттуда вышли и сидят здесь, у всех на виду, а Васька только сюда сунулся, понюхался – и сразу обратно нырь в Сибирь. И там затаился. С ясаком!

Маркел молчал. После спросил:

– Ну и что?

– Как что! – строго сказал Костырин. – Воровство! И ты по нему приехал, начал Черкаса спрашивать, а тот упёрся и молчит. Так?

– Нет, не так, – сказал Маркел. – Ясак – это Казённый приказ, это их дело. А я – это Разбойный. Меня послали дознаться, убит ли Ермак, и если убит, то кто его убил, и того убивца, взяв в железа, доставить в Москву.

Костырин смотрел на Маркела, молчал. После сказал задумчиво:

– Вот и опять мы на Шуянина вышли. Он, я сам это слышал, рассказывал, что видел, как Ермака убивали.

– Как убивали? Кто? – сразу же спросил Маркел.

– Про это он рассказывать не стал, – сказал Костырин. – Только сказал, что видел. И перекрестился. Вот его теперь и надо подвести к кресту, и расспросить как следует, с пристрастием!

– Его сперва ещё нужно найти, – сказал Маркел.

– Это конечно! – воскликнул Костырин. – Да только где его теперь…

– Ладно! – перебил его Маркел. – На сегодня хватит. Устал я, голова трещит. Давай это! Где оно?!

Костырин тяжело вздохнул и нехотя кивнул Игнахе. Игнаха боком подошёл к столу, сел с краю и достал стаканчик. Маркел по привычке потёр руки. Игнаха побренчал стаканчиком и бросил. И пошла игра. Они играли долго, дотемна, Маркел проиграл восемь копеек, Костырин восемь выиграл, Игнаха остался при своих. Его и отправили в кабак. Игнаха быстро обернулся, сели выпивать. Маркел пил с оглядкой, то и дело пропускал, Костырин над ним посмеивался, быстро охмелел, опять начал поминать Шуянина и говорить, что тот прибрал ясак. Да и как тут было не прибрать, громко продолжал Костырин, и они, казаки, все такие, и такой же был Ермак…

Ну и так далее. Много чего Костырин говорил, пока водка не кончилась. После Игнаха убрал со стола, Маркел лёг на лавку, Костырин ушёл. Маркел долго не мог заснуть, лежал, думал о разном, гадал, когда придёт Черкас.